Черная Ведьма - стр. 36

Пожилой военный подаёт знак другому офицеру, мол, не обращай внимания. У меня идёт кругом голова. Получается, Фэллон Бэйн не только наделена исключительной силой. Ей, похоже, и закон не писан.

Ещё один взмах волшебной палочки – и разноцветный дым рассыпается радужными искорками. Зрители смеются и аплодируют.

Фэллон медленно убирает палочку в ножны на поясе, наводит на меня прищуренный взгляд изумрудных глаз и что-то мурлычет брату в чёрном мундире так, чтобы слышала вся её свита. Юноши удивлённо переглядываются, а потом по очереди смотрят на меня, за улыбками едва скрывая отвращение.

Я стою, от напряжения поджав пальцы на ногах, сердце падает куда-то в пустоту. Остаётся только гадать, какие мерзости рассказывает Фэллон обо мне своим приспешникам.

Тётушка кивком отпускает нас. Пейдж тут же хватает меня под руку и тащит в сторону, к великолепно украшенным дверям, за которыми открывается бальный зал. Играет оркестр, прекрасная музыка звучит всё громче и громче, заполняя всё вокруг.

По залу прогуливаются гости, явно состоятельные гарднерийцы, несколько пар кружатся под музыку. Заметив меня, многие потрясённо ахают, улыбаются и подходят выразить признательность моей «замечательной семье». Служанки-уриски в накрахмаленных белоснежных платьях предлагают угощения на золочёных подносах, наполняют желающим тарелки у длинных столов, уставленных изысканными блюдами. В вазах рядом с изящными подсвечниками благоухают алые розы.

Пейдж направляется сквозь толпу к столам, но, заметив у дверей бального зала Фэллон с военным эскортом, заметно вздрагивает и, прихватив две тарелки с засахаренными фруктами, тянет меня в дальний угол, где мы устраиваемся в тени огромного папоротника.

– Кто это рядом с Фэллон? Сайлус? – спрашиваю я, забирая у Пейдж свою тарелку.

Пейдж хмуро грызёт сладкий крыжовник.

– Да, это он.

Принимаясь за вишни в сахаре, я отвечаю ей полным сочувствия взглядом. Вот невезение. Если Сайлус Бэйн хоть немного похож на сестру, худшей пары для доброй и отзывчивой Пейдж не придумаешь.

Оглядывая зал, я с удивлением вижу знакомые лица и спешу поделиться открытием с Пейдж, которая липкими от сахара пальцами отправляет в рот ягоду за ягодой.

– Смотри, там родители Сейдж Гаффни, – шепчу я. Они ещё не вошли в бальный зал и стоят в просторном вестибюле, как всегда в строгих, мрачных одеждах. На их лицах застыли суровые, печальные маски. К чете Гаффни то и дело подходят знакомые, грустно их обнимают, выражая соболезнования. В противоположном конце зала, под другим пышным папоротником, молча, угрюмо оглядывая толпу, застыл Шейн, старший брат Сейдж. На нём чёрный мундир военного.

Коснувшись моей руки, Пейдж осторожно предупреждает:

– Эллорен, её имя нельзя произносить вслух. И тебе лучше не подходить к твоим знакомым. Случилось нечто слишком ужасное…

– Да знаю я… всё знаю, – прерываю я подругу. – Но… Почему нельзя произносить её имя?

С трудом сглотнув, Пейдж бросает на Гаффни опасливый взгляд.

– Потому что её изгнали, объявили вне закона.

– Изгнали? – Раскрыв рот, я в ужасе застываю. Изгнать гарднерийца – всё равно что похоронить его, лишить жизни. Так поступают только с самыми опасными преступниками, чтобы стереть память об их существовании и восстановить честь семьи и чистоту крови. – Как же так… тётя говорила, что Совет поможет Сейдж.