Черная вдова - стр. 3
Вдруг плечо покойника задрожало.
От этого движения из его внутренностей выпало несколько зажимов.
После этого Иеремия Фишер застыл.
Дрожа всем телом, Котленд зажал рот рукой.
– Санта Мария Матерь Божья, он что, жив?
– Не говорите глупостей.
– А это вы как объясните? – воскликнул Котленд. – Он шевелился, и у него гусиная кожа, черт возьми!
Изо всех сил стараясь сохранять хладнокровие, Сидни Фолстом взяла в руки маленькую лампу.
– Заместитель Котленд, вам следует знать: сюда попадают только те «пациенты», у которых отсутствует дыхание, не прослушивается пульс, а зрачки не реагируют на свет. Всего полчаса назад я убедилась в этом сама. Поверьте, ошибка исключена.
Подняв веко покойного, она поднесла к его глазу лампу.
– Смот…
Слова замерли на ее губах.
Ее колени задрожали, перчатки стали влажными от пота.
Ее окутал чудовищный мрак, и больше она ничего не видела.
Наука исчезла где-то далеко, а вместе с ней все непоколебимые истины этого мира. Все это всосал в себя зрачок.
Иеремия Фишер задрожал всем телом.
Сидни окаменела. Она была не в силах пошевелиться, она не хотела шевелиться. Ее сковал страх.
Она знала, что сойдет с ума, если посмотрит вниз.
Окончательно и бесповоротно.
Год спустя
1
Гора Худ находится в пятидесяти километрах к востоку от Портленда, штат Орегон. Она напоминает колосса с содранной кожей, скрюченного и обезглавленного временем. Ее окружают другие горы и холмы, похожие на ласковые волны и следующие за ней на многие десятки километров. Густой лес, покрывающий весь пейзаж и пронизанный клочками тумана, заканчивается где-то далеко на горизонте. Это дикая территория Национального лесного заповедника «Гора Худ», огромного растительного мира, полного опасных бездн и бурных водоворотов.
Крошечный автомобиль, поблескивающий в лучах июньского солнца, был похож на жемчужину, затерявшуюся в самом сердце этого изумрудного ложа.
В кабине джипа раздался треск рации.
– Адриен?… Адриен?… Это Джим.
Адриен Арк положил кирку на кожаное кресло автомобиля и взял в руки микрофон.
– Это Адриен. В чем дело?
– Нам позвонили из Агентства по охране окружающей среды. У них по-прежнему нет новостей от их сотрудника по имени Флетчер Салиндро. Не мог бы ты пойти проверить? Он вышел сегодня утром в направлении большой поляны за Игл Крик. Поляна Игл Крик Семь.
Адриен поставил ногу на борт джипа и облокотился о крышу.
– Хорошо, я проверю. А что там делал этот Флетчер? – спросил он.
– Ничего особенного. Он ушел в сторону поляны, после чего не отправил ни одного сообщения по рации и не отвечал на вызовы коллег из Портленда. Они хотят, чтобы мы убедились, что с ним все в порядке. Сделай, что сможешь. Спасибо.
Адриен снял шляпу и бросил ее на заднее сиденье вместе с собранными образцами мха и веток.
Мотор взревел, подняв в воздух стаю птиц, и джип помчался по обрамленной кустарником дороге.
Адриен работал здесь уже три года и знал все местные тропы как свои пять пальцев. Это была его стихия – дикий парк площадью почти девяносто на шестьдесят километров, западная часть которого находилась в его ведении. Работа Адриена заключалась в том, чтобы наблюдать за флорой и фауной, за жизнью леса, предупреждать пожары и – крайне редко – проводить спасательные операции. Туристы-новички почти никогда не сходили с помеченных троп или же удалялись от них не настолько далеко, чтобы заблудиться. Лес был слишком велик, чтобы пробудить жажду исследований в том, кто был к этому не готов. Все знали, что потеряться здесь означает погибнуть.