Чёрная трава - стр. 10

Кот неслышно вышел. Ванка подхватила блюдо с едой и тоже вышла.

– Это что, кот говорил? – прошептала Казя, одной рукой держась за сердце, словно оно у неё вот-вот убежит, а другой пытаясь что-то достать из поясной сумы, где Казя носила много и обережных трав, и каменьев на разные случаи, и даже веточки орешника, берёзы и прочих растений.

– Ага, кот, – Вук как-то озадаченно почесал затылок. – Он хранитель избы. И раной, первой кровью даёт добро на нахождение тут. Но тебя он… – Вук указал на Шикшу и удивлённо вытаращил глаза. – Тебя не тронул, но пропустил. Очень необычно. И подозрительно.

Шикша открыла было рот, чтобы ответить что-нибудь в духе: это разрешения у вас подозрительные, и коты. И то, что происходило. Но её перебила шепчущая Казя:

– Говорящий кот, – она неуверенно подошла к Шикше и зацепилась за неё. – Ша, ты представляешь?

В глазах Кази было неверие, была какая-то детская и наивная озадаченность, когда ребёнок видит что-то впервые и не совсем понимает этот мир, который держал что-то в тайне и поражал.

В памяти Шикши всплыли голубые глаза и белёсая чёлка, восторженный звонкий смех. И Шикша поняла, почему позволила себе хоть немного сблизиться с Казей: её напускная резкость с недругами и восхищённость миром, внезапная пугливость и преданность очень напоминали ту маленькую девочку, что потеряла Шикша, казалось, в прошлой жизни – Ергу.

– Представляю, – Шикша искренне улыбнулась Казе, видя, как та продолжает поражённо смотреть на приоткрытую дверь. – Он же хранитель дома, считай домовой, ему положено и говорить, и присматриваться к приходящим. Согласна?

Шикша попыталась отвлечь Казю. И немного получилось.

– Верно, – Казя встряхнула головой, как бы приходя в себя. Вук в стороне шаркнул и подошёл к железному листу с оставшимися пирожками. Глянув на неподвижную дверь, он схватил булку и целиком запихнул её в рот. И пожав плечами, быстро начал прожёвывать еду. Шикша облегчённо вздохнула, когда Казя нахмурившись спросила: – Но что за посвящение?

Шикша и Казя одновременно глянули на жующего Вука.

– Говорил же, – пробубнил он. – Разрешение на нахождение тут и…

Он ненадолго замолчал. Сделал вид, что дожёвывает. За дверью послышался топот, и Шикша поторопила его:

– И?..

Шагнула к нему, пытаясь… что? запугать? Точно нет. Но хотя бы схватить и встряхнуть, чтобы, наконец, закончил, пояснил.

– Чего застряли? – Ванка зашла уже без блюда. Неприязненно зыркнула на Шикшу и Казю, недовольно глянула на крошки у рта Вука. – Слуд уже ждёт вас.

Вук кивнул. И, призывая Шикшу и Казю следовать за собой, вышел из жаркой и светлой комнаты. Светлой? Шикша обернулась и заметила, что на двух стенах были окна, через которые пробивался яркий рассвет и за которыми виднелись серо-белые горы.

*

– Привёл башмачницу, – послышался грубый, тяжёлый голос из комнаты, в которую они направлялись по коридору. – Вот плут. Хоть предупредил бы.

В ответ мягко еле слышно замурчал кот.

– Хм, занятно. Что ж, посмотрим.

Когда они зашли, Слуд уже молчал, а Всецарап вылизывался.

Только тогда, когда Шикша увидела лицо Слуда, и сопоставила это с его блестящей от молодого солнца лысой головой, его мощными руками, рубашка на которых натягивалась и чуть не трещала, удлиняя синеватые обережные знаки, она вспомнила его. Его суровый вид даже не разбавляла небольшая серьга-колечко в ухе. Синий камень на его крупном пальце сверкнул как-то предостерегающе. Шикша замерла на пороге, закаменела, опасаясь идти дальше. Казя остановилась рядом, безмолвно поддерживая.