Черная стрела (сборник) - стр. 40
Немедленно поднялся один из присутствовавших.
– Я сделаю это, если вы желаете, – сказал он, – я готов даже рисковать шкурой.
– Нет, Дикки Боуер, – возразил рыцарь. – Это не нравится мне. Ты, правда, хитер, но недостаточно проворен. Ты всегда отстаешь от других.
– Ну, тогда я, сэр Дэниел! – крикнул другой.
– Боже упаси! – сказал рыцарь. – Ты проворен, но не хитер. Ты сразу попадешь в лагерь Джона Мстителя. Благодарю вас обоих за желание и смелость. Но вы не годитесь.
Хэтч предложил себя, но также получил отказ.
– Ты нужен мне здесь, добрый Беннет, – ты ведь моя правая рука, – возразил рыцарь.
Наконец из группы подошедших к нему людей сэр Дэниел выбрал одного и дал ему письмо.
– Ну, – сказал он, – мы все зависим от твоего проворства и осторожности. Принеси мне хороший ответ, и раньше чем через три недели я очищу мой лес от бродяг, которые смеются нам в лицо. Но заметь хорошенько, Трогмортон, – дело нелегкое. Ты должен выбраться ночью и пробираться, как лисица; а как ты переберешься через Тилл, уж и не знаю: нельзя ни перейти через мост, ни переправиться в лодке.
– Я умею плавать, – сказал Трогмортон. – Не бойтесь, я вернусь благополучно.
– Ну, друг, ступай в кладовую, – ответил сэр Дэниел, – и поплавай прежде всего в темном эле. – С этими словами он повернулся и вышел.
– У сэра Дэниела мудрый язык, – заметил Хэтч Дику. – Право, многие из менее великих людей постарались бы замять дело, а он говорит правду своему отряду. Вот, говорит он, опасность, а вот и затруднение, и шутит, говоря это. Клянусь распятием, он природный вождь! Нет ни одного человека, которого он не подбодрил бы! Посмотрите, как все принялись за дело.
Это восхваление сэра Дэниела навело Дика на одну мысль.
– Беннет, – сказал он, – как умер мой отец?
– Не спрашивайте меня, – ответил Хэтч. – Я не принимал участия в его смерти и ничего не знаю; да и больше того – я буду молчать, мастер Дик. Видите ли, человек может говорить о своих делах, но не о том, какие разговоры он слышит. Спрашивайте, если хотите, сэра Оливера… или Картера, а не меня.
Хэтч отправился в обход, оставив Дика в раздумье.
«Почему он не захотел сказать мне? – думал юноша. – И почему он назвал Картера? Картер… может быть, он принимал тут какое-нибудь участие?»
Он вошел в дом и, пройдя немного по коридору с нависшими сводами, подошел к двери кельи, откуда доносились стоны раненого. Картер сильно вздрогнул, увидев его.
– Привели вы священника? – крикнул он.
– Нет еще, – ответил Дик. – Прежде вы должны сказать мне кое-что. Как умер мой отец, Гарри Шелтон?
Выражение лица раненого мгновенно изменилось.
– Не знаю, – угрюмо ответил он.
– Нет, вы хорошо знаете это, – возразил Дик. – Не старайтесь отделаться от меня.
– Говорю вам, не знаю, – повторил Картер.
– Ну, так вы умрете без исповеди, – сказал Дик. – Я здесь останусь. Будьте уверены, к вам не придет никакой священник. Какая польза в раскаянии, если не думаешь загладить сделанное зло? А без раскаяния исповедь – только насмешка.
– Вы говорите то, чего не думаете, мастер Дик, – спокойно сказал Картер. – Дурно угрожать умирающему и, говоря по правде, не годится это делать вам. И кроме того, что это поведение не похвально, оно не принесет вам никакой пользы. Оставайтесь, если желаете. Вы можете погубить мою душу, вы ничего не узнаете! Это мое последнее слово вам!