. В остальном же скорее и чаще – сторонясь. Ровно как и сам же Егор – меня… Ждешь развязки? Хотя бы и какого-то уже узла, да? Ну и точно же не того, где мы признаемся друг другу в любви до гроба… и, держась за руку, уходим в закат…
жить долго и счастливо…
Вот, да. И я про то же. Ты же только концовки всегда и читал! Рановато, не считаешь? Хоть я и сама же на какой-то момент, с которого и начались же те самые мои
метания и та самая же точка невозврата была автоматически и по инерции пройдена, я и перестала думать о нем плохо… И думается же мне, что и с
того же самого разговора… а их было довольно…
много, но и именно же
по душам – не
столько… в квартире же Александра и… ребят… и после же того как… он… за меня…
заступи-и-ился… Да и сколько уже можно же было, правда?!
Завела и… значения же не придала. Хоть и предала. Ха-ха! Ха-ха… Ну не обижайся. Все же еще будет. Да и не тема же это для кусочка в… подзаголовке. Хотя… Надо было уже что-то и менять… Пересматривать свои взгляды…
Расти, в конце-то концов! Меняться и…
самой.
Сапожнику ведь тоже сапоги нужны. И не столько же из-за того же все самого
поступка, сколько… В принципе! Да и… знаешь… хуже ведь Егора на и тот же все момент времени вряд ли кого-то или что-то можно было найти… и… чисто даже из сравнения… и с…
ней… А не материальной и меркантильной подоплеки! Да и все же в этой и не этой жизни познается в сравнении, прекрати! Без черного не было бы никогда белого и в обратку, ведь помнишь? Как и без тьмы – света… Вот и без морального, можно же что и
разве что сказать, насилия Егора… я бы не узнала и о непосредственном
ее же все – физическом насилии. Точнее… Не поняла и не восприняла его бы
так и… буквально. Не придала бы значения и не выявила… Чтобы так – раз и навсегда, окончательно и бесповоротно… Убедившись и
высветлив же. А и точнее, все же
вытеннив… И еще же большую тень! Но и все же – на его же фоне… И нет. Это не
оправдание. Это
отсыл вновь к «разбору и решению». И факт…
баланса и равновесия. Тьмы и света. Зла и добра… Где же еще, помимо же них самих, есть и их же все подразделы и деления – вроде меньшего и большего зла. И иже и не иже с ними. Как и тот, где я…
ошибалась и
ошиблась! Да. Доволен? Дождался и?.. Понял?
Понял… Да ты же ведь и изначально знал… Все знал и все же понимал.
Как и я…
****
– А у нас «творческий кризис»! Вроде как… – закатил глаза рыжий, пожимая плечами. – И как я же это все его называю. Вот как оставил же и уехал, да так, думаю, и приехал… и приму… его же… и их… обоих! Ничего ведь не пропустил и не упустил… за полгода-то отсутствия! И ведь сколько ни говори – все мимо: «Ну не можешь ты не писать в депрессивные и особо сложные для себя моменты – не цепляйся хотя бы за образы! Не вымещай… Не привязывай… и не привязывайся. Не связывай и свое же вдохновение с музой с одним лишь все лирическим героем – невременным персонажем своей же все и треклятой жизни! Ведь в конце же ты возненавидишь не только его, но и все, что вместе же с ним и с ним же было связано… Себя!..». Нет! Вот мы будем любить – будем писать. Не будем любить, будем ненавидеть, не будем писать… но зато же – будем «читать и зачитывать»… Страдать! И ведь все… все в труху! Все в щепки! «Ничего же годного нет в этом…». Но опять же таки… – и, цокнув же вдруг как-то невпопад даже и почти что обидчиво, обиженно фыркнул, прервавшись. Но и тут же собрался и, указав же на себя все своей же раскрытой правой ладонью, продолжил, – …все
