Черная Принцесса: История Розы - стр. 373

что нервно бегающий серо-зеленый взгляд шатенки от одного его глаза к другому на своем же лице. Постепенно еще при этом и поднимающий своей легкой уже и туманностью, мутностью такой же штиль вокруг них, замыкая собой же и их в кольцо: дабы уж и кого-то уравновесить, кого-то лишь и попытаться успокоить, а так же немного и преломить вдруг натянувшуюся, напрягшуюся атмосферу. Устаканивая так неожиданно, но и вовремя еще и его же самого. Молящегося всем и просящего всех же и сразу, наверное, впервые и на своем же все веку о том, чтобы и все-таки успеть уйти, так еще и первым. И вместе же с Никитой. Прежде чем и сам же и до сих пор настырный водитель придет к ним: а момент для знакомства с ним был здесь и сейчас прямо-таки и явно же уже не из лучших. Хотя бы и после такого долгого их же с Никитой ожидания. А уже и после потому, о чем он и пока сам так и не был готов говорить-признавать. – Кхм! Никогда не говорил этого и в таком конкретном же ключе, но… учись ценить себя и своих близких… родных… друзей и подруг… просто знакомых! И не цену назначать им, а именно ценить: свою и их значимость, свое и их значение… для тебя-себя и них-их!

– А как это и обычно звучало… в не таком ключе? – Усмехнулась брюнетка и, сама же того еще пока не понимая, перевела стрелки: чуть смещая угол частного обзора, как и понижая же градус общей натянутости. Помогая при этом еще и самой же Карине вместе с новым кислородом добавить в общий котел и чуть свежести своего же озона. С лишь и едва еще, но и уже заметной и такой же уловимой травянистой кислинкой. Будто бы и простая вода с кусочками алоэ. Только и здесь – воздух со свежескошенной травой.

– С приставкой не в виде: «Хватит это делать, милочка! Это уже явный перебор и не та стоимостная оценка себя, которая еще требуется и для именно этого участка дороги».

– Оу… Не хотелось бы так! – Округлила глаза София и зарделась пуще прежнего, становясь уже и именно свеклой. Да и не столько же уже даже поверхностно и скорее же именно ее кожурой, сколько и самой же ее внутренностью и центром.

– У тебя с этим недобор, так что не волнуйся на этот счет! – Посмеялся по-доброму с нее Александр, втягивая тут же и под это же свое самое настроение и остальных: сначала уже и свойственными, присущими же ему его же ямочками, а после и завораживающей хрипотцой. Так еще и скользя параллельно и одновременно слепя своими сухими и теплыми яркими солнечными лучами по воздуху, словно и по волнам, сплетаясь с ним и образуя таким образом свою же альтернативу символа инь-ян и огня-льда – солнце-воздух. Поглощая еще теперь и внутрь этого кокона-скорлупы каждого же из них: для куриц-наседок и дальнейшего же их вылупления. Ведь и так могла ощущаться материнская утроба. И так могла же выглядеть колыбель вселенной и божья любовь. А и в их же случае – отца и друга. Как ощущалась и выглядела же уже сейчас. – Продолжай или вновь начинай – переплюнуть ее… и всех же их не таких вместе взятых… ты все равно не сможешь, уж поверь мне! Я-то ведь знаю, о чем, а и главное ком говорю… И не только же и потому, что и ты столько же не жила. И что вы же все… и не так же вместе взятые… столько же не жили! Не потому! А и как раз таки потому что и именно я столько жил и до сих пор