#черная_полка - стр. 2

Лаковые панели в коридорах редакции «QQ» покадрово отражали стремительное движение Инги – острое колено, щиколотка, рука у челки, наклон головы, холодная улыбка, идеальная прямая спина.

Она фурией ворвалась в кабинет главного редактора.

– Ну и как ты объяснишь мне эту хрень? – нависла над столом, сдунула со лба рыжую челку.

– За грубое нарушение трудовой дисциплины и внутреннего распорядка, – автоматом выпалил Бубнов.

– Это что, тост? – Инга посмотрела на Бубнова в упор. – А теперь членораздельно и по пунктам. За что мы со Штейном уволены? Только не бубни! – Она знала, как он ненавидит это слово. Инга села, расправила юбку, закинула ногу на ногу. – Я не тороплюсь.

Бубнов поднял на Ингу желчный взгляд. Казалось, у главного редактора несварение желудка, которое он мучительно пытается скрыть.

– Вы со Штейном, – сказал он почти без выражения, – нанесли непоправимый ущерб медиахолдингу.

– О как! – Инга откинулась на стуле. – И чем же, интересно?

– Твое интервью с певицей Туми, во-первых, – Бубнов стал нервно загибать пальцы, – было взято без согласования с ее директором, в неподобающей обстановке. Во-вторых…

– Чушь собачья! Наш визит в больницу был согласован.

– Во-вторых, – Бубнов повысил голос, – директор Туми подает на нас в суд. За клевету и нанесение ущерба имиджу звезды. За то, что вы со Штейном воспользовались ее беспомощным состоянием.

– И это ложь. На всех фотографиях Туми нормальная, – чем больше закипал Бубнов, тем спокойнее становилась Инга. – Статья подняла рейтинг журнала. Это же хайп высшей пробы, который мы все так любим! Статью цитируют направо и налево. И ты говоришь мне, что мы со Штейном уволены именно за эту работу?

– Это не хайп, а скандал. Медиахолдингу не нужна популярность такого рода. «QQ» – издание элитарное, мы – тренд-сеттеры, рядом с нами – только Esquire и Vogue.

Инга достала из кармана пиджака сигареты. Бубнов выскочил из-за стола, пробежался по кабинету.

Охрану, что ли, хочет вызвать? Ух ты, драка!

Инга с удовольствием затянулась.

– Не кури! – зашипел Бубнов. Ответом ему был дым в лицо. Бубнов закашлялся, замахал руками, вернулся за свой стол. Хотел ногой придвинуть кресло, но не рассчитал движения, и оно отъехало в сторону.

Инга прыснула.

– Даже кресло, даже кресло убежало от тебя.

– Смотри! – рявкнул на нее Бубнов. Он не стал ловить кресло-предателя, склонился над клавиатурой, что-то набрал и развернул компьютер в ее сторону. Инга увидела изможденное полубезумное лицо певицы. – И что, скажешь, не ваших рук дело?

Она в замешательстве смотрела на экран.

– Дай сюда. – Отобрала у Бубнова мышь, стала листать снимки. Туми с безумным взглядом, страшная и пугающая. Туми с подвернутой голой ногой, с оскалом вместо улыбки.

Штейн, его работа. Талантливая, конечно, но точно не для глянца.

– Текст тоже почитай, – язвительно сказал Бубнов.

– Но это же рабочка! В продакшн и бильдам мы эти материалы не отправляли. – Она подняла на него негодующие глаза. – Каким образом это могло появиться в Сети?

– Слили с ваших компьютеров. Служба безопасности проверила. – Бубнов все-таки сел. – Сама знаешь, лоеры из любой прессы в суде мартышку делают. А адвокат у них знаешь кто? Добронравский! Так вот, во-вторых…

– Во-вторых было, Валер! Во-вторых, это подлая подстава!