Черная папка. История одного журналистского расследования - стр. 18
Так было и в тот вечер. Только спокойных посиделок не получилось, потому что Сагалаев буквально ошеломил меня своим вопросом.
– Представь себе, – сказал он, – что я снимаю все ограничения: организационные, финансовые, временные, цензурные. Все, какие ты только можешь себе представить. Но взамен ты должен сделать совершенно новую телевизионную передачу – такую, какой еще не бывало. Сможешь? Слабо?
Не помню, что я ответил тогда. Вряд ли что-нибудь очень умное. Не помню ни числа, ни даже месяца, когда произошел этот разговор. А жаль! Ведь именно с этого момента и для меня, и для очень многих моих коллег наступила самая драматическая, но и самая счастливая пора творческой жизни в Останкино. Началась работа над самой главной, как стало понятно через много лет, передачей, ставшей символом перестроечной журналистики, – той, что через год после нашего разговора не только вышла в эфир, но и получила свое название: «Взгляд». Потом, правда, выяснилось, что с подобным предложением Сагалаев обращался как минимум к десятерым ведущим журналистам и режиссерам редакции, «заряжая» нас всех на размышления. И в итоге мы все вместе принялись за работу.
Камертоном для нее как раз и стали слова Сагалаева: «Запретных тем нет! Снимайте все, что считаете нужным». И дело ведь было не в разрешении «быть смелыми». Мы наконец-то получили надежду, что наши усилия не пропадут даром, и их результаты увидят зрители.
Правда, сначала мы делали передачу, еще не до конца понимая, чего мы от нее хотим и что должно получиться в результате. Например, вплоть до 2 октября 1987 года, то есть до первого выхода в эфир новой программы, шли споры о том, кто должен ее вести. Я полагал, что в «построенной» режиссером Анатолием Малкиным и редактором Кирой Прошутинской квартире (хоть и студийной, но со всеми атрибутами подлинности, с настоящими кухней, кабинетом и гостиной) должна жить молодая пара. Он и Она. В гостиной они будут принимать гостей знаковых, уважаемых, серьезных, взрослых. В кабинете – своих сверстников: молодых ученых, врачей, учителей – то есть мыслящую интеллигенцию. Кухня, как тогда в большинстве советских квартир, предназначалась для самых откровенных разговоров на запрещенные в ту пору темы. Мне казалось, что это как раз и обеспечит новый, разносторонний взгляд на проблемы, которые мы будем обсуждать.
Но победила в результате другая творческая концепция. Было решено посадить в студию этакую «битловскую четверку» молодых парней – образованных, раскованных, не лезущих за словом в карман. В итоге «Взгляд» поначалу существовал в несколько размытом, бездумном формате, скорее развлекательном, нежели серьезном, то есть это был некий прообраз телевидения сегодняшнего. Но уже с начала 1988 года он стал обретать свою подлинную сущность: глубину тем, остроту дискуссий, публицистический накал беседы. Вести ее начали профессиональные авторы, журналисты редакции. Истинным днем рождения «Взгляда» как передачи, о которой помнят и сегодня, можно считать выпуск, где все сюжеты так или иначе были связаны с проблемой прав человека. Точнее, отсутствия их в нашей стране…
Главным эпизодом программы стало тогда интервью с замечательным кинодокументалистом, Герцем Франком, сопровождавшееся фрагментами его нового фильма «Высший суд». Разговор шел о судьбе осужденного на казнь человека. По сути же, дискуссия шла о той проблеме, которая и сегодня раскалывает общество на две половины: о праве государства на убийство, о праве человека на жизнь.