Чёрная нить - стр. 19
– Жнецы Погибели не спят, – послышался сверху замогильный шёпот, и Эсфирь вскинула голову.
Не спят! А то как же! Анку вечно не спала, причём в самых непригодных для сна дебрях. Завёрнутая в угольный плащ, ныне она напоминала кучу изодранного тряпья. Устроилась на ветви высоко над землей. Лежала на животе. Свесив потонувшие в рукавах руки, едва ли слюнки не пускала.
Нет, Анку всегда откликалась на мольбы о помощи. Особенно если Эсфирь не постукивала по её макушке клевцом, чтобы увериться, что жница – создание диковинное, вроде живое, а вроде не очень, вроде из плоти и крови, но это не точно.
По доброй же воле Анку и пальцем о палец не била. Её не волновало, что блуждающие в Катартирио духи мучаются. Не волновало, что они не отыщут дорогу к покою, толкаемые силой её не храпа.
Анку появилась в Катартирио неожиданно…
Однажды Эсфирь зазевалась и споткнулась о тело, невесть как залетевшее в обитель духов. Сдавленное «хр-р-р» подсказало, что неведомая тушка жива и мирно спит. Но разве такое возможно? Как она попала в пристанище мёртвых?
Эсфирь послушала глупую ногу, присогнувшуюся для тычка, а надо было слушать голову, потому как потревоженное сочным пинком создание явно оскорбилось. Зато живо встрепенулось. С удивительной скоростью взлетело, будто подхваченное незримыми веревками, и зависло в воздухе.
Лоскуты изодранного в лохмотья плаща словно придерживали невидимые слуги. Капюшон сполз с макушки неизвестной. Обнажил седые локоны и лицо безнадёжно мёртвого существа — обескровленное и туго обтянутое кожей, с ввалившимися глазами без зрачков.
В целом загадочное создание выглядело как заурядная девушка. Вернее, на девушку оно походило куда больше, чем на кого-либо другого. Только руки подвели – они у незнакомки, разумеется, были, но в виде голых костей, тронутых гнильцой.
– Вы дух? – озадачилась Эсфирь, гадая, как вполне себе живое существо очутилось там, где бродят не вполне живые существа.
– Меня зовут Анку, и я жница Смерти, – последовал колкий ответ. – Ваша напарница и слуга.
Вот те раз! Эсфирь до того сильно удивилась, что могла лишь хлопать губами точно выброшенная на берег рыба.
Анку камнем слетела на землю. Подступила ближе и протянула ладонь к Эсфирь – так тянутся к бабочке, боясь согнать её с цветочного лепестка. Крылся в этом жесте робкий посыл. Невысказанное желание увериться, что напротив стоит собеседник из плоти и крови. Казалось, жница всю душу вложила в столь бесхитростное действо, хотя, возможно, даже не сознавала, что такое душа.
Сердце Эсфирь заколотилось у горла, когда костяная рука легла ей на плечо. Во взгляде Анку полыхнуло восхищение. Оно, словно солнце, согревало и растягивало губы в улыбке.
– Это и впрямь вы… – прошептала жница.
Ответа не получила. Разум Эсфирь перегрелся, пытаясь совладать с потоком хлынувших в голову вопросов.
Эсфирь и Анку побеседовали через пару-тройку деньков. Правда, разговор вышел бестолковым. Эсфирь-то – дуреха! – понадеялась, что жница может знать её, может знать эребов и гемеров… Но какой там! Анку никак не соприкасалась с миром живых. Понятия не имела, что там творилось и творится. Серьезно! Она и про себя-то толком ничего не знала.
Откуда она взялась? Не сплелась же из пустоты!
Боги будто вшили в Анку престранные ответы, ничего не пояснив.