Черная любовь 2 - стр. 25
– Не смей, – его голос срывается, жесткий и раненый одновременно. – Я сделал это все для вас.
– Отпусти, – шепчу я, стараясь вырваться. – Ты не имеешь права заявляться на его праздник вот так, без приглашения!.. Уходи, слышишь?..
Но я не успеваю договорить.
Камаль резко, почти с яростью, тянет меня за собой к гаражу. Дверь скрипит, и он заталкивает меня внутрь, запирая нас изнутри.
В гараже прохладно, а еще здесь пахнет краской, металлом и чем-то неуловимо знакомым – его кожей.
Камаль толкает меня к бетонной стене и прижимается ко мне с такой яростью, что я охаю.
– С ума сошел?!
Я бью его в грудь свободной рукой, но он не отстраняется. В моих глазах гнев, обида, страх, но он даже не моргает.
– Замолчи, – хрипло припечатывает Камаль. Его взгляд – кипящее золото, расплавленное внутри, а его дыхание обжигает мне щеку.
В следующий миг он впивается губами в мои.
Резко.
Жадно.
Так, что я на долю секунды теряю равновесие – не физически, внутренне. Наверное, так рушится мир – тщательно выстроенный, идеальный мир. Рушится, заставляя терять опору в ногах. Терять равновесие!
Я открываю рот для того, чтобы сказать, как сильно я его ненавижу, а он проталкивает в меня свой язык и углубляет поцелуй. Резко. Отчаянно. И до безумия дико.
– М-м-м… – мычу ему в рот.
Дрожь сменяется яростью, а ярость – растерянностью, и вот я впиваюсь пальцами в его рубашку, так, что одна пуговица срывается и летит на бетонный пол.
Этот звук оглушает и приводит меня в чувства. Ровно как и его язык, по-хозяйски орудующий внутри меня. Осознание, что он не собирается останавливаться, отрезвляет. Особенно, когда его тело наваливается и крепко вжимает меня в стену.
Снаружи звучит детский смех, и это тоже отрезвляет меня. Меня, но не его!
Впившись пальцами в его рубашку, нахожу в себе силы и отталкиваю Камаля.
А в следующий миг – замахиваюсь, пылая от желания влепить ему пощечину, но он ловко перехватывает мое запястье, сжимая и оставляя пятна и отметины, за которые мне придется оправдываться перед Сашей.
– Только попробуй еще раз, – его голос глухой, напряженный, челюсти сжаты, желваки ходят. – Еще раз замахнешься – и…
– Что? Ударишь меня?!
– Поцелую.
– Что? – выдыхаю тихо.
– Я буду целовать тебя каждый раз, пока ты не научишься держать себя в руках. Потому что я, Ева, себя – держу. Пока еще.
– Я тебя ненавижу! – шиплю я. – Ты варвар! Каким был, таким и остался!
– Нет, Ева. Я просто Шах, – поправляет почти ласково.
– Что, вернул фамилию и все можно?
– Все можно. И семью вернуть можно.
– О семье… даже не мечтай! Я замужем! – выплевываю ему.
Я вижу, как в нем все горит – под кожей, под маской спокойствия. Я слышу, как он дышит. Слишком неровно для человека, который хочет делать вид, что все контролирует.
– К тому же, Саша целуется лучше, – выплевываю я с ядом, лишь бы укусить.
Тишина.
Она накрывает, как лавина.
Медленно, очень медленно Камаль отпускает мою руку и интересуется:
– Сравнила? – в голосе ледяная насмешка, но его кулаки опасно сжимаются. – Трахает он тоже лучше?
Я замираю.
Он делает еще шаг ближе, вторгаясь в личное пространство, разрезая воздух напряжением.
– Предлагаю сравнить в понедельник. Все-таки… – пауза. Он опускает взгляд к моим губам, а потом снова в глаза. – Пять лет прошло. Вдруг, что-то изменилось?
Мое дыхание сбивается. Я чувствую, как во мне поднимается волнение, раздражение, стыд – все сразу. Я хочу влепить ему пощечину, но еще помню его угрозу с поцелуем и потому не осмеливаюсь.