Черная луна Мессалины - стр. 26
Перед бабушкой лежал японский массажер последнего поколения, идеально приспособленный для того, чтобы разминать ее больные суставы. Мама щеголяла в расшитой люрексом фиолетовой кофте с рукавами «летучая мышь», а на столе возвышалась огромная распакованная коробка с сервизом на двенадцать персон.
– О-о, вот и наши девочки! – радостно загудел Роман, поднимаясь со стула и распахивая объятья. Высокий и статный, мой знаменитый дядька больше всего походил не на пианиста, а на атлета. Широкая грудь, мускулистые руки, открытое лицо и добрые глаза его излучали спокойствие и силу, и в присутствии Романа я чувствовала себя на редкость защищенной, чего не случалось ни с одним из моих мужчин. Элька завизжала и бросилась ему на шею.
– Дядечка Ромочка! – кричала она, покрывая поцелуями его гладко выбритые щеки, жесткий рот и пахнущую диоровской свежестью шею. – Как я по тебе скучала!
Что правда, то правда. Мы все по нему скучали. Мамин брат заменил отца сначала мне, затем Эльке. И все наше бабье царство, как дядька шутливо нас называет, точно знает, что ближе и роднее его у нас никого нет. Наши мужчины нас всех когда-то предали, предпочтя вольную жизнь семейному счастью. Меня, маму, бабушку. Всех нас по тем или иным причинам оставили мужья. И только дядя Рома всегда был рядом, подставляя крепкое плечо в тяжелых ситуациях.
– Тихо, Элечка, ты меня задушишь, – смеялся он, деликатно отстраняясь от разошедшейся девчонки. – Смотри лучше, что я тебе привез!
Он отцепил Элькины руки от своей шеи, вынул из сумки красную коробку размером с небольшой саквояж и протянул моей девочке.
– Что это? – восхищенно выдохнула Элька.
– Косметика, – рассмеялся дядя, видя неподдельный восторг в ее глазах. – Итальянской фирмы «Пупа».
– Ух ты-ы! – мартовской кошкой взвыла дочь и умчалась к себе потрошить чемоданчик.
– Балуешь ты нас, – покачала головой бабушка.
– Да ладно, мам, – отмахнулся Роман. – Кого же мне баловать, как не вас? А для Лены вот что.
Он вытащил из сумки японский видеомагнитофон и протянул мне. У меня перехватило дыхание. Настоящий «Панасоник»! О таком я могла только мечтать! Моя старенькая «Электроника‑312» безудержно барахлила, и, продолжая покупать на развалах видеокассеты с заинтересовавшими меня фильмами, я уже отчаялась их когда-нибудь посмотреть.
– Вот это да, – только и смогла вымолвить я. – Спасибо тебе огромное!
Я поцеловала дядю в седеющий висок и отправилась в свою комнату подключать аппаратуру. А подключив, поставила «Красотку» с Джулией Робертс, завалилась на кровать и решила больше никуда с нее не двигаться. Но предсказуемая мелодрама быстро надоела, и я подумала, что лучше посмотреть боевичок. «Крепкий орешек» с Брюсом Уиллисом был бы в самый раз. Всегда приятно увидеть своими глазами, как человек спасает мир.
Желая достать предыдущую кассету, я нажала на кнопку «эджект», но она почему-то не сработала. Кассета крепко сидела в щели кассетоприемника, и я начала извлекать ее при помощи маникюрных ножниц. Далеко не с первого раза мне удалось подцепить черный пластик за гладкий бок и вызволить «Красотку» из западни. Чтобы не огорчать Романа, я решила ему ничего не говорить, а при случае отнести аппарат в ремонт.
Если посмотреть кино не удалось, значит, лучше пораньше лечь спать. Я улеглась в кровать и с головой накрылась одеялом. Но заснуть не получалось. Мысли одна тревожнее другой не давали покоя. Пять минут общения с Ией Спиридоновной ясно показали, что нет никого упрямее старых большевиков, и директриса музея может дрогнуть лишь перед несгибаемым авторитетом. А кто для нее авторитет? Видный партийный функционер. Или деятель культуры.