Чёрная книга - стр. 20

– Очень удобно, – пробормотал Морохин. – Опять же, всегда при себе.

– То-то и оно…

Сотоварищ пожал плечами.

– Ну, вот, кое-что и прояснилось, – сказал утомлённо. – Ищем японца-самурая, сильно хромающего на правую ногу.

– Вы считаете, что я придумываю или преувеличиваю? – спросил я, уловив в реплике некий сарказм.

– Да нет, ваша версия вполне логична и многое объясняет. В другом дело. – Лицо Морохина приняло страдальческий оттенок. – Петербург – город огромный, и несколько сотен японцев здесь наверняка присутствуют. Всё это, вероятно, можно уточнить через полицейские управления: и где селятся, и чем занимаются… Но уж очень много вопросов возникает.

– Например?

– Например, каким образом в рамках следственных действий отличить японца от китайца, – буркнул Морохин.

– А если серьёзно?

– А если серьёзно, то я намерен изложить в виде служебной записки на имя директора департамента вашу версию насчёт архивной находки Себрякова и подать её через начальника отделения.

– Зачем же?

Морохин поднялся.

– Затем, – произнёс, отчеканив, – что в вашем варианте дело приобретает густую политическую окраску. И похоже, что вы правы. А коли так, пусть им жандармы занимаются. С меня и простой уголовщины достаточно.

Поднялся и я.

– Спихнуть дело о многочисленных убийствах на жандармов, конечно, было бы заманчиво, – сказал со вздохом. – Но не выйдет.

– А я всё-таки попытаюсь.

– Даже не пытайтесь. Политика здесь то ли присутствует, то ли нет. А вот масштабная уголовщина, извините, уже налицо. Забрать такое дело из рук полицейского следователя дураков не найдётся. (Морохин сердито блеснул очами.) Так что заниматься всё равно предстоит нам. Это плохая новость… Но есть и хорошая.

– Это какая же? – хмуро спросил Морохин.

Я дружески приобнял его за плечи.

– Дорогой Дмитрий Петрович! Теперь, когда визит мадемуазель Филатовой и всестороннее обсуждение дела позади, мы можем наконец пойти пообедать. И можем даже соблаговолить по рюмке коньяку…

Дмитрий Морохин

Городовой Кусков Мефодий Гаврилович, бляха номер 148, точно родился в рубашке. Лишь это обстоятельство и спасло его, хотя вся статья была погибнуть подобно Варакину и другим.

…В поисках хоть каких-то зацепок мы с Ульяновым обратились в полицейское управление по месту жительства Себрякова. Интересовали городовые, которые в ту ночь дежурили неподалёку от дома профессора. Таковых оказалось три человека. Двое из них ничего интересного сообщить не смогли. А вот на третьего, Кускова, как выяснилось, в ту ночь кто-то напал и нанёс тяжёлую травму.

– Это случайность или нападение как-то связано с нашим делом? – риторически спросил Ульянов, глядя в потолок.

– Не спросишь – не узнаешь…

Быстро собрались и махнули в госпиталь на Пироговку, где традиционно лечились не только военные, но и полицейские чины.

– Досталось вашему Кускову, – сообщил начальник хирургического отделения со смешной фамилией Бутылкин. – За малым шею не перебили. Но обошлось. Травма шеи, перелом ключицы – это мы всё ему поправим. Не враз, конечно.

– Общаться-то с ним можно?

– Отчего же… Пойдёмте, провожу.

По пути словоохотливый Бутылкин успел сообщить, что зовут его Савелий Львович, что в детстве он мечтал пойти в сыщики, да вот стал врачом, но детективные романы читает запоем, Черлока Хольмса знает наизусть и сам втихаря пробует писать криминальные рассказы, а потому нельзя ли, раз уж познакомились, как-нибудь наведаться в гости к бывалым следователям (к нам с Ульяновым то есть), чтобы набраться кровавых историй…