Черная царевна - стр. 35

– Куда?

– В Калин.

– Это город?

– Да. Город, в котором три сотни лет не всходит солнце.

– Это возможно?

– Ты никогда не видела настоящей магии, девочка. Чародеи превращали камни в птиц, зеркала – в озера и человека – в муху. Во время Второй Чародейской войны между собой сражались три армии. Город четыре раза переходил из рук в руки воюющих и оказался в центре самой кровавой битвы тех лет. Даже боги не знают, что там случилось, но однажды утром в Калине не рассвело.

– И люди там все еще живут?

– Живут. Они надеются, что рано или поздно колдовство развеется и солнце вернется.

– Значит, мне суждено вернуть им солнечный свет?

– Похоже на то, девочка.

– Но как?

Охотник пожал плечами.

– Если бы кто-то в Крае знал, то давно сделал бы это.

– А как же боги?

– В Калине самый большой храм Ярока, но это не помогает.

– Ты там был?

Роджер кивнул.

– А на островах? Соло-Турчез? Габбиано? Вит?

– Да.

– Роджер… Ты так много мест посетил, может, слышал о чародеях? Как научиться колдовать? Ты только не подумай, – поспешно добавила Надя, – я не хочу кому-то навредить, но, если мое положение в Крае такое, как ты описал, я должна уметь себя защищать.

– Так и есть. Ты должна этому научиться. И научишься, потому что без магии не исполнишь свое предназначение. Волшебство не рождается извне, оно уже течет в твоей крови, но в Крае не осталось ни одного живого чародея, так что тебе придется всему учиться самой.

Надя печально вздохнула.

– Сколько дорог я должна пройти? Сто?

Роджер вместо ответа поднялся и укрыл ее плечи теплой от костра курткой.

Солнце грело лицо, свет пробивался сквозь сомкнутые веки, но тело затекло от холода. Надя открыла глаза. Роджер сидел у костра, грея в котелке вчерашний чай. При дневном свете события вчерашней ночи казались сном.

– Доброе утро!

Охотник кивнул. У костра в большой плетеной корзине лежали рыжие грибы и черная ежевика.

– Когда ты успел?!

– Твой вчерашний гость принес.

Надя подошла к корзине, взяла в ладонь пригоршню ягод и глубоко вдохнула их запах. Ягоды пахли летом, а на вкус оказались кисло-сладкими.

Ее платье и ботинки за ночь высохли, хоть и безнадежно пропахли дымом. Царевна переоделась. И они тронулись в путь.

До обеда шли молча. После вчерашнего перехода болели ноги. Короткие передышки, которые давал Роджер, сил не прибавляли и не снимали усталости.

В полдень остановились на поляне. Допили остатки воды из фляги. Доели ягоды. Правда, Наде хотелось горячей каши, жареного мяса с луком и белого хлеба.

– Хочешь есть? – угадал Роджер.

– Посиди здесь. Я что-нибудь принесу.

Роджер оставил рюкзак и пошел дальше по склону.

Надя села у края поляны на сухую траву и стала рассматривать лес. Сосны и ели перемежались высокими тонкими дубами и дубовым подлеском. Здесь, в долине, деревья еще стояли яркие, желтые и рыжие.

Позади девушки, там, где они с Роджером шли несколько минут назад, зашуршали листья, треснули сухие ветки. Надя, вздрогнув, обернулась. Ей показалось, что среди листьев мелькнули коричневые оленьи бока. Царевна замерла, не зная бежать ей или затаиться.

– Прочь пошли!

С другой стороны поляны шел волчий пастырь. Надя с облегчением вздохнула.

– Зачем кричишь? Напугал оленей…

Длинношейка повел плечами.

– Дура ты, девка, – беззлобно заметил он. – Словно волчонок необученный. У нас в лесах не каждый олень траву ест, так что беречься надо.