Череп епископа - стр. 27

Француз разворошил разбросанные по столу бумажные листы, выбрал один из них и протянул его купцу. Тот взял, стал просматривать выписанные столбиком даты и часы, старательно делая заинтересованное выражение лица, а барон поймал себя на мысли о том, что пытается угадать: носит ли госпожа Регина, согласно французской моде, под нижней юбкой пурпурные шелковые кальсончики с вышитыми желтой нитью вензелями.

Анри дю Тозон раздраженно тряхнул головой и отвернулся к окну.

– Городской оружейник покупает для своей кузни не древесный, а земляной уголь, господин барон, – положил листок обратно на стол купец. – Говорят, он плох для печей, у которых из-за него прогорают колосники. Но, может быть, он подойдет для вашего опыта?

– Да, разумеется, – встрепенулся ученый. – Это будет лучше всего.

– Сейчас, я прикажу принести вам ведро этого угля для оценки, – хозяин дома перевел взгляд на супругу. – Постарайся не донимать господина барона глупыми вопросами, дорогая.

– Я буду молчать как рыба, Курст.

Купец спустился в люк.

– Я вас действительно отвлекаю, господин барон? – молодая женщина отошла от люка и, склонив голову на бок, с улыбкой посмотрела на ученого.

– И очень сильно, мадам. При виде ваших глаз, ваших губ, ваших волос я не могу ни о чем, кроме как о счастливце, имеющем право прикасаться к ним, целовать их. Имеющем право обнимать этот стройный стан, видеть эти плечи… Простите, мадам Регина, вы сами спросили меня об этом, а я очень не люблю лгать.

– К сожалению, счастливец, о котором вы говорите, – румянец удовольствия залил лицо юной дамы, – совсем не ценит своей удачи. Скорее, он смотрит на меня, как на добычу, которую следует оберегать от посторонних помыслов, нежели как на приз, которым следует в полной мере наслаждаться самому.

– Тогда, может быть, – обошел стол французский дворянин, – вы дадите шанс тому, кто сумеет оценить подаренной судьбой миг счастья?

– Наверное, именно так мне и следует поступить, – ответила прямым взглядом хозяйка дома, и неожиданно резко отвернулась. – Но мой супруг очень хорошо умеет сторожить то, что сумел заполучить.

– А если…

– Если я совершу сумасбродство, – перехватила мысль гостя Регина, – мне некуда будет вернуться. А я не готова к скитаниям. Я слишком нежна для этого.

Слово «нежна» сопровождалось коротким многообещающим взглядом, от которого у француза предательски зашевелилась плоть. Он понял, что сейчас сотворит глупость, но в такие мгновения разум не способен обуздывать желания плоти.

– Скитания бывают весьма комфортабельны, прекрасная леди, – сделал прямой намек барон. – Особенно, если их разделяет женщина, красота которой заставляет ценить ее на вес золота, вызывает желание назвать ее своей королевой, сделать повелительницей дворцов и герцогств.

– Вот как? – молодая женщина отошла к противоположной стене, повернулась, опустив руки со сжатым в них веером, словно желая продемонстрировать всю свою красоту. – Приятно, когда тебя оценивают столь высоко. Но готовы ли вы сами заплатить ту цену, которую только что назвали, дорогой Анри? Где те дворцы или замки, в каковых я должна править? Ваша жизнь очень похожа на бесконечную дорогу, а ваше королевство на один-единственный сундук.

Холодный и расчетливый тон хозяйки дома потушил вспыхнувшее было желание, и ученый дворянин вернулся к астролябии, продолжая разговор больше по инерции: