Черемухи цвет - стр. 4
– Значит, завтра снова встретимся?
– На этом же месте, – обвела она рукой казенную комнатушку.
– Другого у нас пока нет: любовное гнездышко.
– Скорее тайная комната для двух одиночеств, – философски изрекла Серафима, вкладывая во фразу много скрытого смысла.
– Точнее не скажешь, – согласился Семен.
К удивлению, она «раскусила» то, что давно лежало тяжелым камнем на его сердце. В отсутствии проницательности ее точно не обвинишь.
– А как же жена? – вернула она его в реальность, больно уколов в самое уязвимое место.
Грубая ошибка. Не сдержалась, сразу же определить место рядом с этим мужчиной. То, что было на уме, оказалось на языке.
Семен выдержал паузу. Стараясь не зацепить лежавшую рядом Серафиму, он потянулся за папиросой.
– Извини! Ляпнула, не подумав, – первой прервала молчание Серафима.
В сизой дымке табачного смога мужчина пребывал в раздвоенном чувстве. С одной стороны – запретное сладостное состояние желанного любовника, с другой – примерный муж, глава семьи, с перспективами будущего руководителя с безупречной репутацией, никоим образом незапятнанной беспутными связями с разведенкой.
– Поживем, увидим! – отозвался он, оглядываясь на желанную красавицу.
Как и прежде, доверился воле случая: «Зачем огород городить, когда все на мази?» Никто не подозревает о случившемся сейчас в этой комнатушке. Если у Серафимы хватит разума оставить все в тайне…
Пристально вглядевшись в ее лицо, он пытался прочитать ее мысли. Настолько ли она хитра, чтобы разослать всем подругам подробности интимного приключения. По сути, он почти не знал Серафиму, поэтому частично допускал подобные мысли.
– Давай договоримся!
Любовница навострила ушки:
– Можешь не стараться!
На ее лице отразились все эмоции, свойственные разочаровавшейся женщине.
– Все же, лишним не будет. Только не обижайся.
– Я сама этого хотела. Какие могут быть обиды?
– Я тоже хотел. Но, мы взрослые люди с обязательствами.
– Интересная лекция, но не по теме. За кого ты меня принял? Думаешь перед тобой девица легкого поведения?
Серафима подобрала разбросанную одежду. В спешке начала одеваться. Ее резкие движения выдавали ее нервное состояние.
– Сим! – тихо позвал Семен.
Попытался поймать ее за руку:
– Успокойся! Не будем ссориться!
Оставалось последнее средство для примирения, и Семен не замедлил им воспользоваться: притянул к себе, и припал к губам Серафимы, еще не остывшим от прежних поцелуев.
– Оставим все в тайне до поры, – ласково и почти умоляюще промолвил он.
– Меня вполне устраивает мое положение любовницы. Не более, – призналась она.
Будучи реалисткой, получившей огромный жизненный урок, она не строила иллюзий по поводу отношений с противоположным полом. Первый неудавшийся брак до сих пор отзывался неблагозвучным эхом в ушах. Из приятного и вспомнить нечего, сплошные скандалы, взаимные претензии и отсутствие взаимопонимания. Правы оба, но и виноваты тоже.
– А я пока не определился, – не к месту заметил Семен.
В его уютной семейной жизни уже давно обнаружилась заметная брешь. Его болезненная хрупкая супруга считала все постельные утехи строгими брачными обязанностями, выполняемыми строго по расписанию. Все равно, что праздничные дни в календаре – отмечены красным. Он, конечно же, следовал всем сложившимся порядкам, когда гладко выбритый, натертый мочалкой и умасленный благовониями, ложился на брачное ложе. Гибкое тело любимой жены, напряженное и выгнутое струной, редко отвечало взаимностью. Он прилагал максимум усилий лишь для того, чтобы услышать: «Быстрее, я так устала!»