Черчилль. Рузвельт. Сталин. Война, которую они вели, и мир, которого они добились - стр. 76
Это можно было понять, и, вероятно, так и задумывалось, скорее как обещание, чем отказ со стороны союзников, как полагал Сталин. Но заявленное право пересмотра решений в свете будущих условий фактически оставляло вопрос открытым. Западные союзники едва ли могли дать более точный ответ, даже если бы между ними было полное согласие; а его-то как раз и не было. На основании принятых в Касабланке решений относительно полей сражения по всему миру был сделан вывод, что только в том случае, если внезапно где-нибудь будет сломлено немецкое сопротивление, имеет смысл предпринять попытку высадки через Ла-Манш. Война в Тунисе затягивалась и срывала планы продвижения на Сицилию; это могло послужить причиной отсрочки приготовлений к операции высадки через Канал.
На самом деле боевая мощь Германии ежедневно таяла на полях сражения в Тунисе, но почти наверняка это казалось слишком незначительным Сталину и его военным советникам. В это время, в середине февраля, русские выступали против ста восьмидесяти пяти дивизий на Восточном фронте, с учетом итальянских. Их февральское наступление закончилось взятием Харькова. 16 февраля Сталин сообщил, что знает о том, что с конца декабря немцы перебросили двадцать семь дивизий с Западного фронта на советский; в результате произошел спад активности в Тунисе. Сталин подчеркнул крайнюю важность усилий, предпринимаемых в Северной Африке и Франции, поскольку это поможет советской армии продолжать наступление. Затем, вновь вернувшись к операции вторжения через Ла-Манш, Сталин написал: «Из вашего сообщение следует, что создание второго фронта, в частности во Франции, намечается только в августе-сентябре. Как мне кажется, нынешнее положение требует по возможности быстрее решить этот вопрос… Крайне важно не дать врагу передышки и нанести удар с Запада весной или в начале лета, не откладывая до второй половины года».
Основная позиция Сталина была стратегически обоснована, но он просил о невозможном. Союзникам следовало не только отказаться от своего плана пересечь Средиземное море после захвата Туниса, но и приостановить военные действия на Тихом океане и на Дальнем Востоке. Принятая в Касабланке программа предусматривала развитие событий на несколько месяцев вперед; но для выполнения требований Сталина, даже без перераспределения военных ресурсов, Эйзенхауэру потребовалось бы ценой невероятных усилий остановить операцию по высадке в Италии и отказаться от всех действий в Тихом океане и на Дальнем Востоке.
В послании от 22 февраля, после рассмотрения обстоятельств, определяющих стратегическую политику, Рузвельт сообщил Сталину: «…вы можете быть уверены, что сразу же после успешного завершения операции в Северной Африке военные усилия Америки будут направлены на осуществление операции по высадке на континент».
Заболевший пневмонией Черчилль активно боролся с вирусной инфекцией. Как только ему стало лучше, он подтвердил сообщение Рузвельта, но ясно дал понять и Рузвельту, и Сталину, что не собирается торопиться с вторжением через Ла-Манш до тех пор, пока, по его мнению, не будет гарантирован успех этого предприятия и он не будет уверен, что десант не встретит «кровавого отпора». Сообщение, отправленное Сталину 11 марта, заканчивалось так: «Ситуация с Ла-Маншем может быть рассмотрена в ближайшее время, и я должен понимать, что вы не ограничиваете нашу свободу решения по этому вопросу».