Черчилль. Биография - стр. 83
«Если я правильно помню, – писал Черчилль Холдейну девять месяцев спустя, – ты предложил перебросить мне компас, но я отказался, опасаясь, что это наделает шума. Тогда ты просто попрощался со мной».
Черчилль понимал, что пешком такое огромное расстояние не преодолеть. Он решил воспользоваться железной дорогой, которая шла от Претории до португальского порта Лоренсу-Маркиш на берегу Индийского океана, прячась в товарных вагонах. Покинув сад, он вышел через ворота на улицу мимо охранника, который стоял на дороге в считаных метрах от него. Светила луна; через равные промежутки горели фонари на столбах. Он пошел посередине улицы в направлении, которое, как он полагал, было кратчайшим путем к станции. К счастью, на нем была гражданская одежда – коричневый пиджак и брюки. «По улице шли люди, – написал он, – но никто со мной не заговорил».
Мыча под нос какую-то мелодию, Черчилль добрался до железной дороги. Осмотревшись, он решил, что лучше всего запрыгнуть на поезд, пройдя вперед метров двести от станции, когда состав еще не наберет ход. К тому же там был небольшой подъем с поворотом. Там его не смогли бы увидеть ни машинист, ни охранник. Когда состав приблизился, он запрыгнул на сцепку между вагонами и забрался на платформу, груженную мешками с углем. Поезд медленно шел на восток. Перед рассветом, опасаясь быть замеченным, Черчилль спрыгнул с платформы. Он оказался около Уитбэнка, небольшого шахтерского поселка в ста километрах к востоку от Претории. Он остался ждать под насыпью следующего ночного поезда. «Моим единственным компаньоном, – позже написал он, – был гигантский стервятник, который проявлял ко мне необыкновенный интерес и время от времени издавал отвратительные и угрожающие булькающие звуки».
Пока Черчилль прятался под насыпью, в Претории обнаружили побег. На поимку были брошены значительные силы. По Трансваалю распространили фотографию с описанием его внешности: «Англичанин 25 лет, рост примерно метр семьдесят, среднего телосложения, при ходьбе немного сутулится, лицо бледное, волосы темно-русые, говорит в нос, не выговаривает букву «с», не говорит по-голландски, последний раз его видели в коричневом костюме».
Вечером, мучимый голодом и жаждой, Черчилль пошел от железной дороги в сторону огней, как ему казалось, местного крааля, в котором могли оказаться друзья. Однако это были огни угольной шахты. Он постучал. Какой-то человек открыл дверь. Черчилль спросил его: «Вы англичанин?» Тот, в свою очередь подозревая врага, навел на него пистолет и, не отвечая на вопрос, спросил, кто он такой. «Я доктор Бентинк, – ответил Черчилль. – Я упал с поезда и заблудился».
Человек приказал Черчиллю войти в дом и под дулом пистолета потребовал говорить правду. Немного поколебавшись, Черчилль неожиданно выпалил: «Я Уинстон Черчилль». К счастью, человек, которому он признался, оказался англичанином, Джоном Ховардом, управляющим угольной шахтой. «Слава богу, что вы пришли к нам! – воскликнул он. – Это единственный дом в радиусе тридцати километров, в котором вас не выдадут. Мы здесь все британцы, и мы вам поможем». Этим же вечером Ховард поделился секретом еще с четырьмя людьми, в том числе с горным инженером Дэном Дьюснапом. Они решили спрятать Черчилля в шахте. Затем Дьюснап, выходец из Олдема, пожал ему руку со словами: «В следующий раз все наши проголосуют за вас».