Чемпион. Том 1 - стр. 12

Мужик почавкал, дал попробовать огурца другому мужику. Оба постояли, пожевали чутка.

Заценили.

– Берём, – резюмировал владелец запора.

– Рубль, – напомнил Саня.

– Держи, че, – мужик вручил Пельменю монету.

– Только это, чтоб матушка чтоб потом не прибежала, уговор? Я Ирку знаю.

– Слово пацана, – заверил Пельмень.

– Слышь, а ещё есть? – спросил второй мужик, дожевывая и поглядывая на авоськи.

Может там завязалась баночка?

Пельмень переглянулся с Сёмой. Тот быстро смекнул «че по чем», кивнул.

– Заказ от трёх банок по рублю. Товар – свежак, – пояснил Саня.

– Бабки только вперёд, – сообразил Сёма, выгнув колесом грудь. – По предоплате работаем.

По предоплате – значит по предоплате.

Мужики то залили сливу, а когда мужик синий, он с деньгами охочей расстаётся, чем на трезвую. Вот и владелец «горбатого» достал три рубля и вручил Сёме.

– Пять банок, а это вам залог, – прокомментировал. – Мы в следующий раз в пятницу соберёмся в тоже время. Принесёшь товар, остальное выдам.

Пожали руки.

Пельмень сунул бабки в карман. Стрельнуло с консервами даже лучше, чем он рассчитывал. Вот так с потолка четыре рубля прилипло на ход ноги. И канал потенциального сбыта образовался.

Бызнес.

Понять бы ещё где консервы теперь брать. У бабули Сёмы ещё с дюжину банок, конечно, наберется… Но раз спрос есть, будет и предложение. Как-нибудь решим.

– Ты прям н-н-новый русский, – с восхищением сказал Сёма, когда отошли от мужиков.

Пункт приёма стеклотары расположился в конце кооператива. Большой гараж, у входа стоит мотороллер с кузовом «Муравей», видавший своё – вон краска встала, местами рыжики. Двери гаража прикрыты, на них – ни часов приёма, ни вывески. Но мелом нацарапан прейскурант. Из самого гаража доносится Высоцкий.

А ещё воняет керосином. Так по противному. И свет внутри включить не удосужились.

– Сюда? Уверен? – остановился Саня.

– Угу, П-п-пельмень, ты че бутылки не сдавал?

Сашка не ответил, постучал в ворота гаража. Музыку прикрутили, потом послышался грохот, на смену пришёл звон разбитого стёкла. И мат – трёхэтажный.

– Еп, перееп, твою мать за ногу!

– Дядя Виталя, – со знанием сказал малой.

Через несколько секунд дядя Виталя появился на пороге. Тощий мужик, скрюченный, с морщинистым лицом. Майка в полоску, на плече «Слава ВДВ», на голове замызганный берет.

– О, архаровцы! – приметил он Сашку и Сёму.

Икнул.

Дядя Виталя оказался в дребедень убранный. И чтобы стоять на ногах прислонился к створке.

– Санька, за твоим папашей не успеешь! Ты каждый день тару тащишь.

Пельмень хотел вручить мужику свои авоськи. Но дядя Виталя приподнял бровь удивленно:

– Вытаскивай. Че ты мне их суёшь.

Вытащил – 5 бутылок из под водки. 3 литрушки, 1 баллон. Сложил в ящик – этот стоял у гаражных ворот. Авоськи свернул рулетиком, запихал в карманы. Сёма положил свои бутылки туда же.

– Оп… – Дядя Виталя оттолкнулся от гаража и подошёл к ящику. – Ну ка, глянем!

Осмотрел тару – целая? Сколов нет? Следом вытащил из кармана замызганных брюк пригоршню монет и всучил 20 копеек Сёме.

– Ну все, шуруйте. Принято.

Пельмень посмотрел на свои бутылки, на пьяного дядь Виталю и приподнял бровь.

– Че за порожняк?

– Чего не так?

Саня кивнул на «прейскурант»: мелом указанные расценки на дверях гаража.

– У вас написано – 15 копеек за кефирную, а даёте – 10 копеек. Вот и говорю – порожняк.