Чемодан. Вокзал. Обойма - стр. 9
И действительно: в Москве Дерищенко занимал одну из самых «хлебных» должностей, будучи ни много ни мало главой Департамента труда и занятости. Именно через него проходило огромное количество документов, от которых во многом зависела миграционная политика – а значит, и финансовые потоки. Именно Дерищенко представлял в правительство квоты на иностранных рабочих, именно он решал, сколько именно таджиков-строителей или молдаван-плиточников прибудет в Москву. Именно через него проходили огромные суммы многочисленных федеральных программ по переквалификации и трудоустройству. Именно его ведомство предоставляло данные о профессиональной востребованности в рекрутинговые агентства и фирмы по трудоустройству. Немало людей и в родном Департаменте, и во многих столичных бизнес-структурах были бы рады поставить подножку этому человеку, подловив на нелояльности по отношению к властям, аморалке или хотя бы обычной пьянке. Однако высокопоставленный чиновник, приехав в Швейцарию в отпуск, вел внешне безукоризненный образ жизни, и потому собрать на него компромат здесь вряд ли представлялось возможным…
…Дойдя до подножия горы, Дерищенко поднялся на фуникулерную площадку. Блестящие окна кабинки отразили тройной подбородок, аккуратно подстриженную щеточку усов и настороженный взгляд ледяных глаз. Шагнув внутрь, Виктор убедился, что он один.
– Наконец, можно и расслабиться, – пробормотал он; как и всякий человек, долго живущий за границей и избегающий общаться с соотечественниками, этот высокопоставленный чиновник нередко разговаривал сам с собой.
Кабинка неторопливо заскользила наверх. Сунув руку во внутренний карман пиджака, Дерищенко с удовольствием нащупал плоскую флягу и нетерпеливо ее извлек. Только теперь, находясь в полном уединении и без свидетелей, высокопоставленный чиновник мог от души хлебнуть виски. А где еще пить без свидетелей? В снятом коттедже исключено – наверняка застукает хозяин. Ресторан исключается – там можно нарваться на некстати подвернувшихся московских знакомых. А кабинка фуникулёра – самое то. Меньше чем за полчаса, которые фуникулер поднимался к замку, Дерищенко умудрялся напиваться, а доходил до кондиции уже среди замшелых развалин. Там он обычно залезал на оплывший донжон, куда обычно никто из туристов не поднимался. Подремав среди камней несколько часов, он возвращался в коттедж относительно трезвым. За те две недели, которые скрытый алкоголик жил в Швейцарии, такой способ пьянки уже вошел у него в привычку.
Кабинка неторопливо скользила к вершине горы. Солнце лезло в зенит. Внизу проплывала темно-зеленая долина с изумрудными проплешинами полянок. Узенькая речка в лучах утреннего солнца поблескивала ртутным серебром. По серпантину слева медленно тащились микроскопические автомобильчики. Свинтив с фляги пробку, Дерищенко сделал несколько больших глотков. Острый кадык заходил под подбородком, вискарь потек из уголков рта, и мужчина сразу же ощутил, как мягкие теплые волны разливаются по всему телу.
Пронзительно поскрипывали тросы над головой, ветер раскачивал легкую кабинку. Пассажир часто прикладывался к фляжке, то и дело посматривая на циферблат дорогущего «Патек Филиппа» в платиновом корпусе.
– Я же этому чурбану еще сегодня утром должен был позвонить! – неожиданно спохватился он, достал мобильник и поспешно набрал номер.