Чемодан. Вокзал. Обойма - стр. 15
– Честно говоря, не знаю. Но подозреваю, что вряд ли.
– Вот именно, – поднял палец прораб, словно грозил кому-то невидимому. – Я-то точно знаю, что – пока еще нет. А твои архары высокогорные по-русски два слова связать могут. Так что их в лучшем случае, как в Средние века учили, когда бухарский мастер на пальцах натаскивал подмастерьев. А те на него горбатились за пиалу риса в день. Честно говоря, на этом гипермаркете, когда мы его закончим, надо будет большую табличку повесить, что ходить под его сводами небезопасно. Лично я свою жену и детей сюда никогда не поведу.
– Однако работаешь и бумаги подписываешь, – проговорил Андрей.
– А что остается? Вот до пенсии доработаю, и к черту все! Буду на даче капусту выращивать и хороший рок слушать. Даст бог, меня в землю закопают раньше, чем эта херня безвинным людям на голову обвалится. На соплях ведь держится, – вздохнул Фидель Иванович и, задрав голову, посмотрел на россыпи искр электросварки, мелькавших в хитросплетениях металлоконструкций.
В кармане у Ларина запиликал мобильник. Он глянул на номер. Звонили из той самой среднеазиатской республики, откуда он привез гастарбайтеров, о чем свидетельствовал международный код, но номер был незнаком.
– Аллё, я слушаю, – бросил в трубку Андрей.
На том конце линии послышалось что-то не слишком внятное. Говорили радостно, быстро и мало того, что не по-русски, а еще и картавили. Из всего услышанного Ларин смог разобрать только имя одного из своих работяг-гастарбайтеров – Вахид. Наконец, подключив весь свой словарный запас, приобретенный за полгода жизни в Средней Азии, и попросив говорить помедленнее, Андрей сумел разобраться, в чем дело. У тридцатилетнего сварщика Вахида из его бригады родился сын-первенец.
– И как ты на этом птичьем языке только чирикать научился? – в который раз удивился прораб. – И что там случилось? Начальство из Азии интересуется, как дела идут?
– Нет. У одного из моих трудяг сын родился.
– Хоть что-то хорошее сегодняшний день принес, – улыбнулся Фидель Иванович. – Только ты не спеши своим душманам об этом сообщать. А то работа станет.
– Тоже правильное решение, – согласился Андрей.
Ближе к вечеру привезли деньги. Доставил их курьер. Вот тут-то работа на высоте и застопорилась. Вмиг погасли огни сварки, замерла в воздухе уже поднятая металлическая ферма. Рабочие с высоты смотрели на то, как курьер выходит из машины, без лишних слов передает Ларину увесистый пакет.
– Что-то многовато сегодня. Не ошибся? А то министерскую зарплату мне вручишь, – взвесил в руке пакет Андрей.
– В министерство наличкой бабки не носят. А вам сторублевыми купюрами сегодня дали, – отозвался курьер.
– Ничего. Деньги, они всегда деньги. Мог бы и грузовичок с монетами притарабанить. Мои парни неприхотливые.
Сумму не пересчитывали. Никаких документов и расписок от Ларина не требовалось. Как и в любом другом криминальном бизнесе, это было лишним. Так напутствовал перед отъездом в Москву с группой рабочих Ларина Хайдаров: «Нарушить негласно заведенные правила можно лишь два раза: в первый и в последний».
– Могу на время тебе свою прорабскую освободить, – предложил Фидель Иванович.
– Лишнее. У меня все прозрачно и на виду делается. Лишнего себе не беру.
– Как знаешь.
Андрей вытащил из кармана металлический судейский свисток и пронзительно трижды свистнул, что должно было означать общий сбор. А дальше произошло то, что можно было бы назвать соревнованиями по скоростному спуску. Гастарбайтеры буквально свалились с высоты, кольцом обступили Ларина и с надеждой посмотрели на него. Первым делом Андрей вынул причитающуюся ему сумму и положил в карман. Азиаты завороженно следили за движениями своего бригадира.