Чем пахнет дождь - стр. 33
– Клюёт, – подтвердил Эльбрус, ему вторил Сергей Сергеевич: – Точно клюёт.
– Держи крепче, – сказал Эльбрус, перехватывая удочку Тима, не позволяя выпустить из ладошек. – Подсекай, подсекай, молодец! – хватил он, несмотря на то, что хаотичные, взбудораженные детские движения лишь мешали, даже я это видела.
– Рыба! Мама, смотри, я рыбу поймал! – в восторге кричал Тима, глядя на поблёскивающую чешуёй, болтающуюся на крючке рыбёху.
– Молодчина! – похвалил Сергей Сергеевич Тиму, пожал руку.
– Как называется эта рыба? – приняв заслуженные похвалы, спросил Тима.
– Густера, – ответил Эльбрус. – Ещё несколько рыбёшек, и мы с тобой сварим самую настоящую уху. Будет у нас рыбацкий обед.
– Обед всегда мама варит, – нахмурился Тима, косясь в мою сторону.
– Дома – может быть, но мы-то на рыбалке, свой улов рыбак готовит сам. Ты ведь настоящий рыбак?
– Да! – довольно подпрыгнул Тима и ринулся к спиннингу под смеющимся взглядом Эльбруса…
* Нотербург – Нётербург, Nöteborg - Шведское название Шлиссельбурга
10. Глава 10. Прошлое
Просыпалась с огромным трудом. Организм отказывался приходить в себя, хотел оставаться в пусть липком, но забытьи.
Воспоминания, вспыхивающие в сознании яркими вспышками, заставляли натягивать одеяло на голову и зажмуриваться, в тщетной попытке провалиться в крепкий, безмятежный сон.
Неужели это я? Это случилось со мной? Со мной? Сколько историй я слышала про то, как девушка поехала с компанией и по пьянке лишилась невинности – целое море. Всегда считала, что со мной такого точно произойти не может. Уж я-то контролирую ситуацию и знаю людей, с которым общаюсь. И вот… Случилось!
Накануне я искренне надеялась, что по окончанию процесса Эльбрус встанет и уйдёт в свою комнату, дав мне время, чтобы прийти в себя. Оплакать свою слабость, умноженную на недалёкость.
Он действительно неспешно встал, внимательно посмотрел сверху вниз, как я лежу на смятой простыне, подтягиваю на себя одеяло, поджимаю пальцы на ногах от охватившей неловкости и стыда.
– Вставай, – протянул руку.
Уставилась на широкую ладонь, не вовремя вспомнила, что делали эти пальцы несколько минут назад, где были, вспыхнула как свечка.
– Жду, – констатировал Эльбрус, не меняя положения.
– За-зачем? – я начала заикаться.
От страха ли, неожиданности, стыда, всего сразу – понять не сумела. В голове творился сумбур, мысли прыгали, как блохи, не останавливаясь ни на чём.
– За надом, – отрубил в ответ.
Я лишь моргнула и начала выкарабкиваться из-под одеяла, пытаясь одновременно обернуться в простыню. Одним движением, совершенно непонятным, Эльбрус поднял меня, поставил, укутал и подтолкнул в сторону двери.
Вышла в коридор, в страхе обернулась. Вдруг кто-то увидит, поймёт, что случилось, главное – с кем… Со старшим братом Сабурова, мужчиной, которого я видела первый и, возможно, последний раз, тогда как у меня есть Вова.
Следом, как настоящая гора, шёл Эльбрус. В тот момент имя как нельзя лучше подходило ему. Огромный, суровый, неприступный.
Мы поднялись на второй этаж, прошли тот самый, восхваляемый Кристи «зал» с огромным телевизором, повернули в небольшой коридор и оказались в просторной комнате. Широкая кровать, два кресла, журнальный столик между ними, стеллаж с книгами. В углу, рядом с массивной подвеской для штор с ламбрекенами устроился глобус-бар.