Челюсти - стр. 27

Его мать села и надела солнечные очки. Потом внимательно осмотрела пляж. В нескольких десятках ярдов от них по пояс в воде стоял мужчина с ребенком на плечах. Женщина взглянула на него, и ей вдруг стало себя жалко: ведь рядом не было мужа, которому можно было бы поручить такое важное дело – поиграть с ребенком.

Едва женщина перевела взгляд на сына, как тот уже сообразил, о чем она думает.

– Могу поспорить, что папа разрешил бы, – уверенно сказал он.

– Алекс, сынок, пора бы тебе уж знать, что это не лучший способ уговорить меня. – Она снова посмотрела на пляж, на этот раз – в другую сторону. Он был пуст, за исключением всего нескольких пар, расположившихся вдалеке. – Ну, хорошо, – кивнула она. – Так и быть, ступай. Только не заплывай слишком далеко. И в воду не окунайся. – Она пристально посмотрела на мальчика и, чтобы придать строгости своим словам, даже опустила очки.

– Ладно, – ответил он. Встал, схватил резиновый матрас и поволок к воде. Потом поднял его и, держа на вытянутых руках перед собой, зашел в воду. Когда вода дошла ему до пояса, он лег на него. Набежавшая волна подхватила матрас вместе с мальчиком. Мальчик улегся поудобнее и принялся равномерно грести обеими руками, а его ноги по щиколотку свисали с края матраса. Он проплыл вперед несколько ярдов, потом повернул и стал грести вдоль берега. Но не заметил, как слабое течение потихоньку относит его в океан…

Примерно в пятидесяти ярдах от берега дно океана уходило вниз, не так резко, как в том же каньоне, а где-то под углом от десяти до сорока пяти градусов. Там, где дно шло под уклон, глубина составляла футов пятнадцать. Немного подальше она достигала двадцати пяти, затем сорока, а потом и пятидесяти футов. На глубине ста футов дно было ровное и оставалось таким где-то с полмили. А потом, в миле от берега, снова поднималось к поверхности, почти касаясь ее. Дальше, за мелководьем, дно снова опускалось до двухсот футов, после чего начинались уже настоящие океанские глубины.

На глубине тридцати пяти футов, слегка взмахивая хвостом, медленно плыла огромная рыбина. Она ничего не видела, поскольку вода была мутной от водорослей и мельчайших растительных организмов. Рыба двигалась вдоль берега. Потом она повернула и, слегка накренившись, начала постепенно подниматься к поверхности. Вода посветлела, но рыба по-прежнему ничего не видела.

Мальчик отдыхал. Его локти и ступни то и дело захлестывала набегающая волна. Он повернул голову в сторону берега, заметив, что его отнесло гораздо дальше, чем обычно разрешала мать. Он видел, что она лежит на расстеленном полотенце, а мужчина играет с ребенком на мелководье. Мальчик не испугался, ведь вода была спокойной, а от берега он все-таки отплыл не так уж далеко, всего ярдов на сорок. Но ему захотелось все же подплыть поближе, иначе мать могла заметить и рассердиться. Мальчик немного сместился назад, свесив с матраса ноги. Руками он греб почти бесшумно, но вот ногами беспорядочно колотил по воде, оставляя позади целый вихрь пузырей и пены.

Огромная рыба не слышала звука, но зато фиксировала резкие, порывистые толчки от ног мальчика. Это были для нее сигналы, пока довольно слабые, но рыба засекла их и начала движение в ту сторону, откуда шли эти сигналы. Поднималась она к поверхности сначала медленно, но, по мере того как сигналы становились более отчетливыми, набирала скорость.