Человек заговорил. Происхождение языка - стр. 22
Проблему безразличия языкового знака к значению Н. Трубецкой решил дуализмом. Каждый отдельный звук слышимой речи к значению безразличен, а вот его аналог в мозге содержит в себе смысл, он небезразличен к значению.
Суперпозиция как основа языка
Нацеленность на смысл привела пражских лингвистов-эмигрантов к пограничной ситуации, свидетельствующей о том, что именно они представляли в свое время передовой край науки о языке, – ведь передовой край науки всегда там, где она выходит за пределы самой себя, испытывает свой предмет и свой метод "на разрыв". Наибольшее влияние на все последующее развитие лингвистики оказало учение о смыслоразличении Н.Трубецкого и Р.Якобсона.
Провозгласив кардинальное отличие фонологии как явления языка от фонетики как явления речи, они все же занимались именно последней. Однако сами себя они конституировали в качестве фонологов, кем не могли быть по определению, кстати сказать, своему собственному, потому что фонология в понимании Пражской школы – это внутренняя, неслышимая языковая деятельность мозга. Это предмет современной нейролингвистики, вооруженной ПЭТ и МРТ. Они же писали и говорили о звучащем и слышимом и именно здесь сделали выдающееся открытие, проникнув в главную тайну языка: в бинарный код, лежащий в его основе.
"Две вещи могут отличаться друг от друга лишь постольку, поскольку они противопоставлены друг другу, иными словами, лишь постольку, поскольку между ними существует отношение противоположения, или оппозиции. Следовательно, признак звука может приобрести смыслоразличительную функцию, если он противопоставлен другому признаку, иными словами, если он является членом звуковой оппозиции". (Там же, С.36-37).
Это общее положение, которое приводит Н.Трубецкой, доказанное всем опытом человечества и всем ходом развития мышления, нашло наиболее убедительные формулировки в философии Гегеля. Фонологическая единица (добавим: и фонетическая тоже) может иметь какое-то значение, если является членом оппозиции.
Оппозиции могут быть смыслоразличительными и несмыслоразличительными. Н.Трубецкой в своей работе приводит очень яркие примеры. В немецком языке относительная высота гласных в слове несущественна для его значения, а в японском в зависимости от относительной высоты гласной "у" в первом и втором слогах слово "цуру" может означать "тетива", или "журавль", или "удить". Зато в японском звук "R" в любом слове может быть заменен звуком "L" без ущерба для значения, в немецком же они образуют смыслоразличительную оппозицию. Например: Rand – край, Land – страна; scharren – рыть, schallen – звучать; wirst – становишься, willst – хочешь.
Согласно моим полевым исследованиям, отношения несмыслоразличения существуют в современных дравидийских языках между R и D. Дравидийская “Р” – это не русский фрикатив, образуемый вибрацией кончика языка с касанием альвеол, она образуется непосредственно под нёбом (кончик языка загибается гораздо круче вверх). Д образуется, благодаря примерно той же конфигурации и “выглядит” как незавершенная р. Отсюда возникают отношения несмыслоразличения между двумя разными фонемами. Название города “Маргао” можно произносить (и даже писать) “Мадгао”. В русском языке между этими фонемами существуют отношения строгого смыслоразличения (“дама” и “рама”, “ром” и “дом” и т.д.). Человек, путающий данные фонемы, рискует попасть в нелепую ситуацию (попробуйте сказать гардеробщице "я хочу срать пальто").