Человек заговорил. Происхождение языка - стр. 12
Лингвисты-естественники, безусловно, были правы в том, что, кроме знания языка, надо иметь еще и чувство языка. Кстати сказать, в учебниках лингвистики, да и в научной литературе по общей лингвистике их почти игнорируют. Если упоминают, то вскользь. Самые популярные имена – Соссюр и Хомский.
А ведь на стороне естественников если не истина (монополию на нее присвоили те, кто не признает чувство в науке о языке и с помощью компьютера раскидывает языки по группам), – то уж точно правда. (Спасибо великому и могучему за то, что позволяет расставлять такие акценты).
Правда – она на стороне той молодой женщины, которая глубинными струнами души уловила языковое родство немецкого и казахского народов, выраженное в мелодизме речи.
Исходные значения, языковой мелодизм – вещи почти неуловимые, но при этом не менее значимые, чем структурирование по т.н. "научным" критериям. Язык – как человек, его невозможно объяснить чисто научными методами. Языкознание по определению не только наука, но и искусство, также, как и человекознание.
Не будучи знакомым ни с казахским, ни с немецким, не так-то просто определить на слух, где какой язык в следующих, например, фразах: "қош келдіңіз дэр" и "komm zu uns, Herr…". Кстати, и по дословному переводу они совпадают: приходи (кочуй) ко мне, уважаемый.
В старонемецком произношении эти два приглашения звучат гораздо более похоже, ибо "к" в обоих случаях – не русское открытое, а густое, отрывистое, энергетически насыщенное, выбрасываемое вперед из глубины глотки резким движением малого язычка (увулы). Это увулярный звук. В связи с тем, что русская кириллическая буква "к" передает этот древний звук неадекватно, в казахском кириллическом алфавите для него введен символ, выглядящий как "қ", с хвостиком снизу. "қ" казахское – брат-близнец старонемецкого "k", до передвижения согласных. Немецкие фонемы передвинулись вперед по локализации во рту в 18-19вв. (закон Раска-Гримма). Это передвижение привело к смягчению языка.
Третий пример. “Лингвист Ибрагим Диаките из Берега Слоновой Кости сделал недавно сообщение о разительных совпадениях между японским языком и одним из языков Западной Африки – акан… Действительно, фонетические особенности географических названий и собственных имен на языке акан (на нем говорит группа родственных народов, проживающих в Гане и Береге Слоновой Кости) схожи со строем японского языка – Яо, Ока, Амани, Оно… Случайное совпадение?" (Шумовский, 2004,С.39).
Примеров поразительного фонологического сходства языков народов, отдаленных друг от друга на огромные расстояния, великое множество. Между тем, фонологическая типология языков отсутствует до сих пор, а ведь звукоряд, музыка слова, его внутренняя энергетика – это, возможно, именно то, с чего следует начинать. Ибо это то, что идет от основы основ, то, что ближе всего к природе в смысле среды обитания и к природе в смысле природы человека.
Фонемы – это "народ" языка. Каждый народ живет в определенных условиях, поэтому фонологическая классификация языков должна исходить из того, о чем писал Г.Остгоф: из ландшафтной среды, в которой сформировался и функционирует язык. Это как минимум, ибо есть еще более глубокие естественные основания, уходящие в антропогенез.
Вот что означает естественный подход, на мой взгляд. Шлейхер и его сторонники сумели лишь обозначить проблему. В настоящее время у них есть энергичные продолжатели, о которых мы поговорим ниже. Это не только лингвисты-энтузиасты, чуждые всякой методологии, для которых языки – это не структуры со скрытыми взаимозависимостями, а большие кучи, в которых энтузиасты ищут зерна, похожие друг на друга. Зачастую эти зерна давно "переварены" до них, сходство объяснено и встроено в структуру (например, родство русского и английского языков никто никогда не отрицал, но самодеятельные лингвисты на английский все равно "нападают", как на большую кучу, и громко кукарекают, когда находят слово, похожее на русское). Идейным наследником естественников в научном поле можно считать т.н."семантическое направление" в современной лингвистике.