Человек в лабиринте - стр. 21

– И каким ты представляешь шансы на успех? – спросил Мюллер.

– Из расчетов вытекает, что есть только один шанс на шестьдесят пять выбраться из этого в невредимости, Дик. Не забывай, что планету трудно назвать землеподобной, там требуются проспособления для поддерживания жизни. И можно наткнуться на враждебное отношение. Один шанс.

– Не самое худшее.

– В любом случае не пошел бы при таких условиях, – сказал Бордман.

– Ты нет, а я бы пошел. Мюллер осушил стакан. Выполнение этой миссии означает бессмертную славу. Неудача – смерть. Бывает худший приговор судьбы, чем гибель, когда ты несешь флаг человечества в иные миры.

Вернулась Марта. Она была мокрая и поблескивающая. Груди ее ритмично вздрагивали – небольшие холмики плоти. С тем же успехом она может быть четырнадцатилетней девушкой, подумал Мюллер, глядя на ее узкие бедра и небольшие ягодицы. Бордман протянул ей сушилку. Уже сухая, она сняла с полки свое платье.

– Это было изумительно, – сообщила она. – Дик, что случилось? Ты выглядишь так… как ошаршенный. Тебе плохо?

– Мне превосходно.

– Так в чем дело? Мистер Бодман сделал мне предложение.

– Можешь сказать, какое, Дик. Мы не собираемся делать из этого тайны.

– Будет высадка на Бету Гидры 4, – хрипло сказал Мюллер, – один человек. Только как это будет выглядеть, Чарльз? Корабль на парковой орбите и спуск в капсуле с запасом горючего для возвращения?

– Именно. Марта сказала:

– Дик, это безумие. Не делай этого. Ты будешь жалеть до конца жизни.

– Смерть будет скорой, если что-либо не удасться.

– Нет, послушай, временами у меня бывает ясновидение. Я могу предвидеть будущее, Дик. – Нервно посмеиваясь, Марта перестала играть роль холодной и уравновешенной. – Если ты отправишся туда, то не умрешь, как мне кажеться. Но и не видиться мне, чтобы ты остался жив. Поклянись, что не полетишь туда, Дик!

– Официально ты еще не принял этого предложения, – заметил Бордман.

– Знаю, – сказал Мюллер. Он поднялся из кресла и подошел к Марте. Он сильно прижал Марту к себе. Она поглядела на него с угрозой. Тогда он чмокнул ее в кончик носа и мочку левого уха.. Она вырвалась из его об, ятий так стремительно, что чуть не упала Бордману на колени.

Мюллер сказал:

– Вы знаете, каким будет мой ответ.

В тот день после полудн один из роботов проник до зоны «Ф». У них еще достаточно трудностей впереди, подумал Мюллер, но долго это не продлиться. Этак не успею я оглядеться, как они окажуться уже в самом центре лабиринта.

– Вот он, – сказал Раулинс. – Наконец-то! Об, ективы робота транслировали изображение чеовека в лаиринте. Мюллер стоял, скрестив руки на груди. Крупный, загорелый мужчина с выступающим подбородком и широким носом.

Раулинс включил фонию и услышал, как Мюллер сказал:

– А, робот, привет! Чего тебе здесь надо то меня? Робот не ответил. Не стал отвечать и Раулинс, хотя и мог отзваться. Стоя перед центральным пультом, он немного наклонился, чтобы лучше видеть. Уставшие глаза подергивались. Они потеряли уже около ста роботов. Но все же им повезло, если учесть, что возможности блуждания по лабиринту были чуть ли не бесконечными. Счастьем этим они были обязаны тому, что умело пользовались помощью, которую оказывал им установленный на корабле комьпютер, и используя целый набор совершенных сенсорных датчиков, поэтому избежали наиболее очевидных ловушек. И вот теперь добрались до цели.