Человек с синдромом дна - стр. 5
Материализм в чистом виде, если угодно
* * *
Нынешняя Россия обратного отсчета не имеет. Это надо принять как данность.
* * *
Смерть – для меня явление глубоко социальное. В этом смысле – для меня не существует более ни метафизической, ни экзистенциальной смерти, ибо я их пережила и не раз. Но при этом я вижу свою социальную смерть – как смерть мира. Мира вообще. В ином же случае, в любом ином случае – она будет смертью случайного субъекта – то есть, человека. А человека в себе – мне не жаль.
* * *
Женщина, архетипическая женщина – это воспроизводящая себя готовность к смерти. Ее манифестация и легализация.
* * *
Удушающая любовь – вот, что предлагают нам психологи, психоаналитики и пр. – все эти проповедники подчинения. Конечно же, любовь – это основная декларация общества софт-насилия.
* * *
Любовь – насилие. В том смысле, в коем беспомощность нуждается в любви. Родительская любовь – это любовь к управляемой беспомощности.
* * *
1. Разве социальная и метафизическая смерть чем-то различны?
2. Как человек переживший экзистенциальную смерть может быть случайным? Означает ли здесь сама случайность недостаточную экзистенциальность? (с)
1. Конечно, различны. Социум – это абсолютная матерьяльность, в отличии от метафизики.
2. Человек, переживший экзистенциальную смерть – Не человек.
* * *
– Но ведь речь же идет о смерти, материальность социальной смерти все также метафизична. К примеру, есть ли разница между публичным харакири и достигнутой в горах нирваной?
– Нечеловек переживший смерть – человек. равноценное утверждение относительно экзистенции. (с)
– Я вижу социум, как проекцию своих метафизических амбиций. Физическое их воплощение. И себя – как некую машину для их осуществления.
С этой точки зрения мне безразлично само Обстоятельство Смерти. Или же – безразлична Смерть как Смерть. То есть, я не могу более ее ощутить-пережить. (А.В.)
* * *
Большая ошибка полагать агрессию или скажем, жажду власти – завуалированной апелляцией к любви. Ежели даже говорить на профанном языке – языке психоанализа, ежели, в качестве игры или эксперимента признать его всерьез, то стоит заметить – «тоталитарная личность» в своем апофеозе, в своем пределе – в принципе не нуждается во взаимодействии.
Здесь тоталитарность выступает как синоним самодостаточности.
К слову, любой политик – тоталитарист. И крайне правый. И левый. И либерал. Исключений нет.
* * *
Когда-то я говорила, что постмодерн закончится с первым выстрелом. Нет. Постмодерн закончиться не может. Это вопрос восприятия. Некое подобие отстраненности.
* * *
Основной политический вопрос текущего момента – это вопрос – В ЧЁМ МОЙ ИНТЕРЕС?
Как-то истосковались все по рациональности
* * *
Этический минимализм. Это тоже обо мне.
Клеймо
Я заметила – у каждой дочери секретаря райкома на шее бижетурийно-жемчужный узор. Так затягивается петля родины-тьмы. (О вечно-женском).
* * *
Современный мир – выдумка традиционалистов. Говоришь «современный мир» – поддерживаешь евразийство. Так уж вышло. Предлагаю ввести понятие – актуальный мир. (Актуальная политика и пр.) Реальность более не нуждается в идеологических лаптях. Актуальная реальность.
* * *
Опыт здесь – всегда – опыт смирения. Поэтому и До и После – отрекаюсь от всякого опыта.
* * *
В пику распространенным клише. Люди, сформированные потреблением ничем не хуже людей сформированных культурой. Путь к совершенству в обоих случаях лежит через «предательство» сформированного Я.