Человек по имени Как-его-там. Полиция, полиция, картофельное пюре! Негодяй из Сефлё - стр. 42

Гунвальд Ларссон остановился, вернулся назад и последовал за ней. Двигался он быстро и бесшумно, несмотря на свой рост и вес, и, когда девушка постучала к Карлссону, уже успел преодолеть полпути. Она тихонько постучала четыре раза; это было похоже на какой-то сигнал, и он попытался запомнить ритм. Она облегчила ему задачу, повторив стук почти сразу же, через пять или шесть секунд. Немедленно после повторного стука дверь приоткрылась; он услышал звяканье цепочки, дверь распахнулась и тут же захлопнулась. Ларссон спустился в парадное и, прислонившись к стене, принялся ждать.

Через две или три минуты дверь наверху открылась, и он услышал легкие шаги по лестнице. Ясно было, что сделка состоялась очень быстро, поскольку, спустившись в парадное, девушка все еще возилась с замком своего портфеля. Гунвальд Ларссон вытянул левую руку и схватил девушку за запястье. Она остановилась как вкопанная и уставилась на него, не делая, однако, никаких попыток освободиться, заплакать или убежать. Казалось, она даже не очень испугалась, а скорее давно примирилась с тем, что нечто подобное рано или поздно обязательно произойдет. Он молча открыл портфель и достал оттуда спичечный коробок. Там лежало около десяти белых таблеток. Ларссон разжал пальцы, освобождая запястье девушки, и кивком отпустил ее. Она удивленно посмотрела на него и выбежала из парадного.

Гунвальд Ларссон не торопился. Он с минуту разглядывал таблетки, потом положил их в карман и медленно поднялся по лестнице. Прислушиваясь, подождал тридцать секунд у двери. Никаких звуков из квартиры не доносилось. Он поднял руку и костяшками пальцев исполнил две быстрые серии ударов с интервалом около пяти секунд между ними.

Макс Карлссон открыл дверь. Теперь он выглядел намного лучше, чем в предыдущий раз, но Гунвальд Ларссон хорошо помнил его лицо и не сомневался, что и у Макса тоже хорошая память.

– Добрый день, – произнес Гунвальд Ларссон, поставив ногу в зазор между дверью и косяком.

– О, это вы? – сказал Макс Карлссон.

– Я всего лишь хотел спросить, как вы себя чувствуете.

– Спасибо, очень хорошо.

Макс Карлссон оказался в сложной ситуации. Он знал: его гость – полицейский, причем воспользовался условным сигналом. Цепочка была наброшена, и если бы он попытался захлопнуть дверь и что-нибудь спрятать, то автоматически выдал бы себя.

– Мне хочется вас кое о чем спросить, – сказал Гунвальд Ларссон.

Он находился в не менее сложной ситуации. У него не было никакого права входить в квартиру, и он не мог официально допросить хозяина без согласия последнего.

– Ну… – неопределенно буркнул Макс Карлссон, не сделав даже попытки сбросить цепочку и явно не зная, как вести себя дальше.

Гунвальд Ларссон разрешил проблему, неожиданно навалившись правым плечом на дверь. Шурупы, на которых держалась цепочка, с треском вырвало из деревянного косяка. Мужчина внутри поспешно попятился, словно боялся, что дверь придавит его. Гунвальд Ларссон вошел в квартиру, дверь за собой закрыл и повернул ключ в замке. Посмотрел на болтающуюся цепочку и сказал:

– Дрянная работа.

– Вы что, ненормальный?

– Вам следовало поставить шурупы подлиннее.

– Черт возьми, что все это значит? Как вы посмели ворваться в чужую квартиру?

– Я вовсе не врывался, – ответил Гунвальд Ларссон. – В том, что цепочка сломалась, моей вины нет. Разве я не сказал, что вам следовало поставить шурупы подлиннее?