Человек по имени Как-его-там. Полиция, полиция, картофельное пюре! Негодяй из Сефлё - стр. 25
Скакке торопливо вынул из кармана свое удостоверение.
– А… ассистент?
– Криминальный ассистент, – сухо сообщил Скакке.
– А что, собственно, вы здесь ищете? Я не сделала ничего дурного, и мой муж тоже. – Она встала рядышком с Готтфридссоном и покровительственно положила руку ему на плечо. – У него есть ордер или какой-нибудь другой документ, который дает ему право врываться в наш дом? – спросила она. – Он предъявил тебе что-нибудь, Лудде?
Готтфридссон покачал головой и ничего не ответил.
Скакке сделал шаг вперед и открыл рот, но его опередила фру Готтфридссон.
– Ага, так, значит, вы здесь незаконно. Меня так и подмывает пожаловаться на вас за вторжение в мою квартиру. А теперь убирайтесь, пока я добрая.
Скакке взглянул на мужчину, который упорно смотрел в пол, потом пожал плечами, повернулся к этой парочке спиной и с чуточку испорченным настроением возвратился в Южное управление.
Мартин Бек и Кольберг все еще не вернулись с Кунгсхольмсгатан. Они сидели в кабинете Меландера и снова прослушивали пленку с записью допроса Мальма, на этот раз в присутствии Хаммара, который заглянул поинтересоваться, удалось ли им еще что-нибудь выяснить.
В кабинете висел плотный дым от сигарет Мартина Бека и сигары Хаммара, а Кольберг поджег в пепельнице обгоревшие спички и пустые пачки, внеся тем самым свой посильный вклад в загрязнение воздуха. Рённ еще больше ухудшил ситуацию, открыв окно и впустив в комнату самый грязный городской воздух во всей Северной Европе. Мартин Бек откашлялся и сказал:
– Разработка версии поджога осложняется тем, что все свидетели находятся в больнице и их нельзя допросить.
– Да, – согласился Рённ.
– Я не думаю, что это был поджог, – заявил Хаммар. – Однако нам не следует делать поспешных выводов до тех пор, пока Меландер не закончит работу на месте пожара и эксперты не скажут своего слова.
Зазвонил телефон. Кольберг снял трубку и одновременно бросил пустой спичечный коробок в костер, который разжег в пепельнице. Потом с полминуты слушал.
– Что? – спросил Кольберг с непритворным изумлением, и все находящиеся в кабинете тут же уставились на него. Он же с отсутствующим видом посмотрел на Мартина Бека и сказал: – Джентльмены, у меня для вас большой сюрприз, черт бы его побрал. Йёран Мальм не погиб во время пожара.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Хаммар. – Его что, не было в доме?
– Да нет, он практически полностью сгорел вместе с матрацем. Это звонил прозектор. Он говорит, Мальм умер еще до того, как начался пожар.
У медсестры палаты, где лежал Гунвальд Ларссон, тон был решительный и непреклонный.
– Не могу вам ничем помочь, – сказала она. – Я не хочу понимать, насколько это важно. Для меня самое важное то, что больной Ларссон чувствует себя лучше и ему не пойдет на пользу, если вы будете звонить и волновать его. Доктор приказал, чтобы его никто не беспокоил. Я уже сказала об этом вашему сотруднику Кольбергу, который сейчас звонил и вел себя очень грубо. Перезвоните завтра. До свидания.
Мартин Бек подержал трубку в руке, пожал плечами и положил ее на место. Он сидел у себя в кабинете в Южном управлении. Был вторник, половина девятого утра, и ни Кольберг, ни Скакке еще не пришли. Кольберг, очевидно, находился уже на подходе и мог появиться в любой момент. Мартин Бек снова поднял трубку, набрал номер полицейского участка округа Мария и попросил к телефону Цакриссона. Но тот отсутствовал, его дежурство начиналось в час дня.