Человек, который не хотел любить - стр. 34
– Да, я знаю, кто такой Магритт. Но что-то не могу вспомнить ни одной его картины, где двое персонажей теряют время.
Танкреди улыбнулся:
– Помнишь ту картину, где нарисована трубка? Её большинство людей знают. А внизу подписано: «Ceci n’est pas une pipe…»
– Что значит «Это не трубка». Я говорю по-французски.
– Я даже не сомневался, – улыбнулся он снова. – Ты же не дала мне закончить. Эта картина означает, что всё, что существует, на самом деле не существует. Трубка – это нечто большее, это не просто трубка, это её изображение, это мужчина или женщина, которые её курили, или же это просто знаменитая картина. Как и мы… – София изо всех сил пыталась понять, что он имеет в виду, но её отвлекала его красивая улыбка. – То есть мы не просто персонажи, которые теряют время. Если бы нас рисовал Магритт, мы, возможно, были бы совсем другими. Оказались бы на его картине в каком-нибудь параллельном измерении… Мы могли бы быть двумя влюблёнными из прошлого при дворе короля или прогуливающимися по Парижу, Нью-Йорку или по лондонским паркам; могли бы играть в огромном театре, быть одетыми в непонятные костюмы. Почему ты увидела в нас лишь трату времени?
Почти опьянённая звуком этих слов, София позволила увлечь себя картинами, которые описывал Танкреди. Они две модели Магритта… Этот человек продолжал улыбаться и говорить, а она почти не слушала, утопая в его глазах, в его забавной уверенности, что всё это возможно.
– Или, может, ты пианистка, играешь в концертном зале Парижа, а я рядом за твоим роялем, перелистываю страницы.
Последний образ, словно толчок, вернул её к реальности и к невозможности всех этих фантазий.
– У меня для тебя плохие новости, – Танкреди замер в удивлении, на его губах застыла очередная идея. – Магритт умер много лет назад.
София обошла его и начала спускаться по ступеням церкви.
Танкреди тут же последовал за ней:
– Ты заставляешь меня волноваться. Да, я знаю… Но почему ты убегаешь? Погоди…
Он остановил её, прежде чем она спустилась. София посмотрела на его руку, схватившую её, но она не испугалась, а скорее наоборот. Она ощутила какой-то трепет, абсурдное чувство. Она была словно одним целым с этим незнакомцем. Ей было стыдно за своё желание, которое переполнило её внезапно в ту секунду. Её сердце сильно забилось. «Что я делаю? Что на меня нашло? Я сошла с ума? Да. Разрушить всю свою жизнь, занявшись с ним любовью вот так, на этих ступенях, позволяя взять себя на пыльных, сырых камнях». Она не могла поверить в то, что происходит в её голове. Её дыхание сбилось, стало дышать труднее. Она посмотрела на него. Но Танкреди ничего этого не понял.
– Прости… Я просто не хотел, чтобы ты ушла. – Он отпустил её руку. – Ты не веришь, что случайности не случайны? Сегодня у меня был самый обычный день, я вышел на пробежку, как вдруг начался ливень, какого уже давно не было, и я спрятался в церкви… Ты знаешь, сколько я уже не был в церкви? – Танкреди вспомнил Клодин, но только на мгновение. – Уже лет двадцать… Я должен был встретить тебя, чтобы снова поверить.
София улыбнулась:
– Не смеши меня. С таким не шутят.
– Нет, это правда, я увидел, ты мне улыбнулась…
– Что ж, значит, я тоже ошиблась.
Танкреди остановился и глубоко вздохнул:
– Ты права. Давай начнём с начала. Тебе не кажется, что это знак свыше? Что-то навевает мне мысли о том, что наши жизни идут не так, как нужно, и нам нужно начать всё с начала, с сегодняшнего дня…