Человек, который не хотел любить - стр. 11
Танкреди впился взглядом в Габриеллу, которая, слегка смутившись, опустила глаза. Тогда он улыбнулся.
– Не смогу, к сожалению, – извинился он. – У меня уже есть дела, и я никак не могу их отложить.
– Жаль… – произнесла Бенедетта.
– Я провожу брата к выходу.
Джанфилиппо и Танкреди вместе ушли.
– Нет у тебя никаких дел, правда?
– Очень проницательно.
– Что ты такого увидел, что тебе в ней не понравилось? Мне кажется, она прекрасная девушка.
– В мире полно прекрасных девушек. А эта не замужем, не помолвлена, возможно, она недавно с кем-то рассталась, а теперь хочет просто влюбиться… И возможно, я – отличная кандидатура.
– И?.. Что тогда не так? Может, будет тоже весело. Кто знает, сколькими талантами она обладает, как она занимается любовью, как готовит. Столько предстоит открытий…
– Да, но мне она показалась самой обычной. Максимум она может быть хороша в том, для чего существуют все женщины.
– Для чего же?
– Чтобы плакать.
На этом Джанфилиппо отпустил Давиде. Он недолго смотрел ему вслед, пока тот шёл по коридору. Затем он вернулся к двум женщинам, сел между ними и погладил Бенедетту по руке.
– Странный тип твой брат… Но мне он понравился. Жаль, что он занят сегодня.
– Ага.
– Точнее, нам он понравился. Я только говорила Габриелле, как было бы здорово, если… Да, в общем, может, позвать его к нам на виллу…
Джанфилиппо сразу понял, на что она намекает:
– Да, было бы прекрасно. Только у моего брата есть одна маленькая проблема…
Бенедетта и Габриелла взглянули на него сначала с любопытством, а затем с беспокойством:
– Какая?
– Он не хочет быть счастливым.
Глава пятая
Андреа, закрыв глаза, слушал музыку в наушниках. Затем он открыл их и стал смотреть на Софию на видео. Её пальцы летали по клавиатуре, голова была низко наклонена, волосы опустились перед её лицом, подпрыгивая вместе с её движениями, – она была вся поглощена своими нотами.
Её каштановые волосы посветлели, как будто выцвели. Шёл сентябрь, её последний концерт.
Андреа смотрел на неё, камера приблизилась к её лицу так, что в кадре оказался её профиль. София играла последнюю часть концерта с закрытыми глазами. Андреа двигался в такт с ней, качал головой и всем телом, слушая произведение, последние его ноты, такие искренние, такие трогательные. Против его воли по лицу скатилась слеза. Он продолжил покачивать головой и не мог понять, вызвана ли эта печаль самой этой съёмкой, сделанной на сцене консерватории ещё тогда, когда он мог передвигаться, или она вызвана тем, что всё это было в прошлом. София больше не играла. Она словно забыла свой невероятный, столь часто воспеваемый талант, выбросила его на чердак, как что-то ненужное. Как нераспакованный подарок, как не случившийся поцелуй.
Пока на видео раздавались громогласные аплодисменты, он внезапно почувствовал, что за ним наблюдают, и опустил экран компьютера.
Перед ним стояла София восемь лет спустя.
– Э, с кем это ты там переписываешься? Я ревную.
Андреа снял наушники:
– Привет, дорогая, я не слышал, как ты пришла. – Он улыбнулся ей и попытался переставить компьютер на тумбочку, но ему это далось тяжело, словно даже маленькие тяжести были для него неподъёмны, как непреодолимая трудность. София тут же поддержала его за бок и помогла ему. – Нет, оставь его тут… Может, я потом ещё посижу.