Человек каменного века - стр. 4
– Джонни – он свой, пуля осталась в теле?
– Нет, навылет, я в затылок стрелял.
– Похоже, что ты сегодня встретил своего брата-близнеца.
– Почему?
– Потому, что не только он контуженый придурок. Какого дьявола стрелять в затылок, не мог в колено? Боевые действия закончены, теперь за каждого убитого Джерри или итальяшку мне нужно будет отчитываться, как за убитого гражданского. Короче, ты мне про этого заряжающего не говорил. Ясно?
– Да, Сэр.
– А с пленным и этим, контуженым, я сам поговорю. Кстати, он действительно попал командиру танка камнем в глаз?
– Да сэр, камень в глазнице я сам видел.
– Ладно, свободен.
Майор подходит к медицинской палатке. Ее борта подняты. На одних носилках лежит пленный итальянец, с шиной на ноге, тело и руки забинтованы. На других носилках лежит парень в итальянской форме. Ему обработали царапины и заклеили их пластырем. Оба спят. Больше раненых нет. Майор тихо, чтобы не беспокоить раненых, спрашивает у старшего санитара:
– Ну как, жить будут?
– Танкист – не уверен, а этот – «Дэвид», жить он точно будет, а вот соображать – тут я не знаю. Контузия сильная, и до контузии он был не в себе. Короче нашли мы его голым.
– Почему он в вонючей итальянской форме?
– Так надо было его во что-то одеть, вот капитан и скомандовал, чтобы взять форму с мертвого лейтенанта, ясное дело, что штаны мокрые, а что?
– А то, что, если верить капитану, а я ему верю, этот малый в одиночку и без оружия уничтожил итальянский танк. Короче, он воевал на нашей стороне и заслуживает уважения и новых штанов. Изволь обеспечить, скажи каптенармусу, что я приказал. Когда придет в себя, позовешь меня.
– А если не придет в себя?
– Вот ты и сделай так, чтобы пришел. Когда очнется этот, обгорелый, тоже меня зови.
Майор возвращается к своей палатке и спрашивает у писаря: – Тебе еще много печатать?
– Много, я только что новую закладку вставил – отчет об использовании боеприпасов.
– Доставай, потом допечатаешь, вставляй новую закладку, оригинал и две копии, дело срочное… Вставил? Поехали: Секретно, командиру 34 пехотной дивизии, копия – начальнику особого отдела… Рапорт. Сегодня, в 14:30, после объявления о капитуляции сил противника, имело место боевое столкновение, в котором…
Стрекотание машинки и скрип от передвигаемой каретки сливаются с бытовым шумом армейского лагеря, а этот шум с криками птиц. Солнце, пробиваясь сквозь негустую листву, образует среди травы и камней причудливый золотистый узор.
Прошло несколько дней. Наш парень сидит за столом, собранном из армейских ящиков, возле медицинской палатки и ест из алюминиевой тарелки бобы с тушенкой. На нем новая армейская форма без знаков отличия и новые ботинки. Там же обедают два санитара Сэм и Ховард. Подходит майор Сомерсет и пожилой врач Майкл Лурье, тоже в чине майора, приехавший из штаба дивизии. Парень приветливо смотрит на них и улыбается. Санитары встают и приветствуют начальство. Парень повторяет их действия. Майор обращается к старшему врачу:
– Вот этот парень. Наши медики считают, что физически он здоров, но с головой у него совсем плохо. Кстати, по фото его не удалось опознать?
– Нет, не удалось, в нашей дивизии такого не было. Я разослал запросы, но не быстрое это дело, штабы далеко друг от друга, а он может быть кем угодно: американцем, англичанином, французом, канадцем, новозеландцем. Никаких татуировок, крупных родимых пятен, есть небольшие старые шрамы, одно из повреждений зашито криво. Пострижен коротко, но всех стригут коротко. Зубы – в идеальном состоянии. Ретроградная амнезия, пострадала эксплицитная память, причем и семантическая, и личная. Будем ждать, может быть, что-нибудь вспомнит.