Человек из Назарета - стр. 26

Один из таких царей (или магов), носивший по традиции имя Валтасара, правил на небольшой территории, населенной берберами. Теперь представьте себе этого чернокожего правителя: умный, молодой, красивый, мужественный, он сидит в тронном зале, освещенном факелами, пропитанными бараньим жиром, и, потягивая вино из серебряного кубка, говорит со своими министрами.

– Вот вам два слова – это римские слова, и они противоречат друг другу. Это слова защита и экспансия. Сколько еще продержатся маленькие царства? Нам уже предлагают защиту, хотя пока и непонятно от кого – от какой-то угрозы с востока. И кем мы будем, если примем это предложение? Провинцией, округом Римской империи. Как долго мы сможем держаться за границами этой стальной семьи?

– Новая философия, – проговорил первый министр, – внушает нам представление об идеальной империи – империи, где все граждане являются в равной степени свободными, независимо от национальности и цвета кожи.

– От цвета кожи… – задумчиво повторил Валтасар. В те времена было принято считать, что некоторые цвета лучше других, и черный цвет кожи означал либо злобный характер, либо глупость, а иногда – и то и другое одновременно. – Мы должны принять покровительство Рима, но сделать это не в силу своей слабости. Нет, для нас это будет желанный выбор, который может совершить даже сильный, если он руководствуется рассудком. Но что нам может дать Рим?

– Законы, – отозвался второй министр, который когда-то изучал юриспруденцию. – Силу своего оружия. Атлетическую философию, в основе которой лежит понятие физического совершенства. Культуру аскетического самоотречения. Честь. Воинскую доблесть. Порядок. Главным образом – порядок.

– А что еще?

– Поэзию. Ораторское искусство. У них много книг.

– Но мало воображения, – покачал головой Валтасар. – Всю свою литературу, как мне говорили, они украли у греков. Римляне обещают нам безопасность под защитой величайшей в мире армии и флота. Они проложили замечательные дороги, которые ведут в никуда. Или, если быть точным, из Рима в никуда и из никуда – в Рим. А как у них обстоит дело с верой? Наша религия умирает, это так. Мало поклоняться солнцу. Но, по крайней мере, жизнь солнца – это неразрешимая тайна, и к тому же солнце – источник всего, что есть на земле. Римляне же, как мне объясняли, поклоняются голове человека, изображенной на серебряной монете.

– Как бы вы, ваше величество, ни старались унизить Рим, нам придется стать частью их империи, как, рано или поздно, и всему оставшемуся миру. Выбора у нас нет.

– Выбор есть всегда, – покачал головой царь. – Должна быть и альтернатива мертвой римской стали. Что, например, вы знаете об Израиле? Читали ли вы их книги?

– Народ Израиля находится в еще худшем положении, чем мы. Мы только ждем римлян, израильтяне уже находятся под их властью. Царь Ирод правит от имени империи, они платят налоги в римскую казну, как это делают все колонии. Когда-то они были рабами Египта, потом вавилонян. Теперь они снова рабы. Вся их история – это история унижения. Вся их поэзия – это поэзия рабов.

– И тем не менее, – проговорил Валтасар, – если римляне живут тем, что уже свершилось, израильтяне живут надеждой на будущее. Они пишут и поют об империи воображения, о царстве справедливости более человечной, чем та, которую могут предложить законы Рима. Они говорят о приходе нового вождя, который будет не от мира сего, но от царства духа…