Человек из Назарета - стр. 22
– А потом Хомер открыл книгу и своим заскорузлым, в чешуе, пальцем рыбного торговца, постукал по тому месту, в котором сказано, где будет рожден Мессия. И ребе сказал, что тот будет рожден в Вифлееме. Он ведь из дома Давидова, а Вифлеем – это город Давида. Тут у меня сердце и упало. Ведь там, в книге было написано: «…и ты, Вифлеем, ничем не меньше прочих городов Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь…» Я видел! Но Вифлеем – это ведь не город. Это – какой-то грязный поселок под Иерусалимом. И что, Мессия должен родиться именно там?
Мария прожевала и проглотила.
– Так «из Вифлеема» или «в Вифлееме»? – спросила она. – Должно быть «из Вифлеема». Именно так. Ибо родится он здесь, в этом доме, в Назарете, в Галилее. Но происходит он из Вифлеема.
– Ребе говорил, в Вифлееме. Никто об этом и не спорил, потому что никому не было интересно. А потом мы все пошли работать.
– И ты ничего не сказал? И знака не подал?
– Конечно, нет! Чтобы меня объявили сумасшедшим? Или обманутым? В них же веры ни на кончик пальца. Возьми того же Иоафама. Он верит только в то, что раньше было плохо, и так будет всегда, если только не хуже. Нет, я держал язык за зубами. Ты же тоже никуда не выходишь! Мне не нужно притворяться немым, как Захарии. Но ребе точно говорил «в Вифлееме». И ногтем сделал отметину в книге. Кстати, этот нож нужно наточить. В Вифлееме.
– Нет! Из Вифлеема. Он будет рожден в своем доме, там, где явился мне архангел Гавриил. Бог волю свою являет через обычный порядок вещей. Мессия родится в Назарете.
– Но ребе сказал…
– «Из Вифлеема», – покачала головой Мария. – Передай мне хлеб. Почему этот стол качается? Раньше он не качался.
– Ты его, верно, сдвинула. Пол здесь неровный. Стол стоял твердо, когда я его поставил.
– Только что с ним было все в порядке.
– Должно быть, ты сдвинула его, не заметив. Ты стала тяжелой. – Он улыбнулся. – Тяжелая девочка!
Глава 7
Вечером того же самого дня, когда в Назарете ребе Хомер своим благоуханным пальцем рыбного торговца тыкал в книжку с записью пророчества, это пророчество начало понемногу сбываться во дворце Ирода Великого. Царь, на этот раз совсем больной и весь раздутый, принимал двоих высших сановников из Рима. Одним из них был уже знакомый нам Луций Метелл Педикул, сопровождал же его Публий Сенций Назон. Оба приехали в Иудею по делам, не требующим отлагательства. Сенций несколько хрипловатым голосом говорил:
– Несмотря на то что Палестина юридически не зависит от империи, божественный Август рассматривает ее как возможный источник налогов. И, как я уже сказал за обедом, перед началом сборов налогов необходимо организовать перепись населения.
– Мне это не нравится, – отвечал Ирод, потягивая из кубка какой-то вонючий отвар – пузырь газов, укрывшийся в желудке, за грудной костью, никак не хотел подниматься и выходить. – Мы – независимое от Рима царство. Как может Август что-то требовать от нас, если он нам ничего не дает?
– Напротив, – покачал головой Метелл. – Божественный Август дает Палестине очень многое. Прежде всего, ты находишься под защитой римского оружия. Тебя охраняют сливки сирийской армии.
– Под защитой от кого? Мне нужна защита только от моей семейки. Август ведь считает меня своим другом. И я – надежный друг. Чтобы охранять восточный фланг империи, мне совсем не нужны сирийцы.