Человек из грязи, нежности и света. Роман - стр. 36
– Замолчи! – Глеб сдавил ей на мгновенье горло, а затем отпустил.
– Дурак! – обиделась Вера и попыталась уже уйти, но Глеб обхватил ее сзади, за живот, и быстро приподняв халат, вошел в нее.
Вскоре они ласково улыбались, как два помирившихся зверька.
Соня, окрыленная разговором с Глебом, решила сообщить Эскину о своей связи с Глебом, а также и о своем желании снова жить втроем, хотя бы до рождения ребенка или до того момента, когда можно будет узнать, от кого он рожден. Однако, по большому счету это была всего только уловка, прикрывающая истинное ее желание сохранить свое многомужество.
Эскин вечером как обычно сидел за письменным столом и писал на компьютере реферат о проблемах развитии гостиничного и туристического бизнеса в России. Соня обняла его сзади.
– Соня, сейчас не до секса, – вздохнул Эскин.
– А я и не собираюсь заниматься с тобой сексом, – улыбнулась Соня.
– Тогда в чем дело?! – Эскин перестал бить по клавиатуре и повернулся к ней.
– Дело в том, милый, что сегодня я была у Глеба, и он настаивает, чтобы мы жили втроем, хотя бы до рождения ребенка!
– Но ты же не хотела говорить ему о своей беременности, – удивился Эскин.
– Шила в мешке не утаишь, – покраснела Соня, – когда я была у него в палате, то меня стало неожиданно тошнить, и я еле добежала до умывальника!
– И чего ты к нему ходишь-то? – возмутился Эскин. – Мы же вроде и так ходим к нему по выходным?!
– Нехорошо больного человека бросать на произвол судьбы, – Соня едва сдерживалась, чтобы не закричать на Эскина.
– Признайся честно, что ты с ним была? – стал весь красным Эскин.
– Нет, не была, – тихо ответила Соня, опуская виновато глаза.
– А я говорю, что была! – выкрикнул с гневом Эскин.
– Я не хотела, он сам спустился в коридор, где черный вход и сзади обнял меня, – заплакала Соня.
– Я не собираюсь жить втроем, не собираюсь! – Эскин вскочил и опрокинул кресло, на котором сидел.
– Какого черта ты мучаешь меня? – он обхватил ее за плечи и теперь сотрясал все ее тело.
– Отпусти, дурак! – закричала она, и Эскин отпустил.
Они шумно дышали, с ненавистью глядя друг на друга.
– Не думала я, Эскин, что ты такая сволочь! – попыталась сквозь слезы улыбнуться Соня.
– Да, я сволочь, но я страдающая сволочь, – патетически вздымая над собой руки, воскликнул Эскин, – просто я много страдал, и поэтому стал сволочью! И скажи спасибо, что я еще не выгоняю тебя!
– Меня?! – возмутилась Соня. – Беременную, и от кого, от тебя беременную?!
– Это еще неизвестно, – смутился Эскин.
– Зато мне теперь все известно, – Соня с плачем опустилась на пол и легла возле его ног, закрывая лицо руками. В этот миг она была похожа на дикую лесную лань, попавшую охотнику в лапы. Эскин молча опустился к ней и погладил ее огненно-рыжие волосы.
От жалости к ней и к самому себе он тоже расплакался. Соня повернулась к нему, отнимая ладони от глаз, и увидев его тоже плачущим, обняла.
За одно мгновение они порвали на себе всю одежду, пока страстно и нежно не совокупились. Это было не совокупление, а какой-то волшебный сон. Как необъятно-нежная Вселенная, Соня приняла в себя Эскина всем своим существом.
– Ну, вот, мы и помирились, – обрадовано взглянула Соня на Эскина, и шутя укусила его за ухо.
– И все же мне очень нелегко будет жить втроем, – грустно вздохнул Эскин, ему было тяжело терять ощущение светлой влюбленности.