Человеческая стая - стр. 63

Теперь мечталось, что придёт новая классная, похожая на Владлену Дмитриевну, и развеет тревоги. И станет если и не спокойно, то хотя бы как в началке – терпимо. Но не сложилось в шестом – уговорили. Тамара Тимофеевна осталась: без желания, это было видно. Без энтузиазма. И с напряжённым отношением к Поле, как к человеку, знавшему всё о выходке её сына. Хотя Поля и не думала напоминать об этом или оборачивать во вред другим и на пользу себе. Не умела так девочка Поля, не учили её этому ни мать, ни книги, которые та подбирала для дочери.

А через год Тамара Тимофеевна всё-таки ушла. Сбежала. Опять осиротел «В»-класс. Впрочем, Тамара Тимофеевна так и не смогла заменить им Владу, да и не пыталась. Она оказалась для них лишь временным воспитателем, которого слушались не всегда, неохотно и не любили.

За шестой класс Поля не смогла достичь взаимопонимания с Тамарой Тимофеевной. Не нашла и друзей, жила сама по себе. Наедине со своим миром и человеческим отторжением. Где-то в том году – позже Поля не могла вспомнить его, события расплывались как дорога у пьяного перед глазами – в том году она шагнула за черту между «аутсайдер» и «изгой», неосязаемую и размытую издали, но очевидную, когда её пересекаешь.

Тамара Тимофеевна пожелала всем успехов в учёбе и бросила класс, так и не ставший её классом. Может, именно она и подстёгивала их своим отношением к Поле. Конечно, неосознанно. Учительница не говорила, что с Полей не надо дружить. Но они считывали это живо и легко, ещё быстрее, чем если бы классная объявила об этом вслух. Тамара Тимофеевна сторонилась Поли, и остальные повторяли за ней. Все скоро выучили, что Полю лучше избегать. И каждый урок физкультуры подтверждал это новое нерушимое правило.

А потом пришла Маечка.

1997 год

– Ну, Рая, это же невозможно, у них меняется классная руководительница и учитель математики будет новый, – мама жаловалась подруге, заехавшей на чай. Той самой, у которой была дочь Лена, чьи вещи донашивала Поля. – Лучше бы учителя удержали хорошего, чем открывать бесконечные спортивные факультативы. Поля на них всё равно не ходит.

Подруги сидели на кухне, а Поля читала в комнате, но волей-неволей прислушивалась к разговору взрослых. «Кто, интересно, сказал маме, что Тамара Тимофеевна хороший педагог?» Так думали в школе, но научить Полю математике у неё не вышло. А вот насчёт факультативов Поля была с матерью согласна: Степан Степанович, человек деятельный, и секции вёл, и к соревнованиям готовил тех, кто мог там отличиться. А могли все, кроме Поли, поэтому она ненавидела дополнительные спортивные занятия издали.

– Теперь придётся привыкать к новому учителю, – продолжала мать. – Она же наверняка объяснять будет по-новому, а Поля и так с дробями еле справляется. Ну бардак же. У вас в школе так же?

Мать задавала этот вопрос не случайному человеку: не просто подруге и родительнице девочки старше, чем её собственная. Она спрашивала учителя – тётя Рая преподавала английский язык младшим классам.

– Ты хочешь правду?

Голос тёти Раи не понравился Поле. Прозвучало зловеще. Мать, видимо, кивнула или подала какой-то знак, потому что тётя Рая продолжила:

– В школах всё гораздо хуже, чем ты думаешь. Сказать, какая у меня зарплата? Да если бы не Петька, мы бы с Ленкой не то что вещей не покупали, голодали бы.