Человеческая стая - стр. 46
Перемены обрисовались сразу, ещё на линейке, и были настолько явными, что пятый «В» почти не заметил четырёх новичков, пришедших из других школ. Их оставили в покое, не мешали молчаливо присутствовать, не проверяли на прочность. Пятый «В» был занят собой. Они, как псы из одной стаи, обнюхивали друг друга после долгой разлуки – определяли статус.
Паша, заметно подросший, набравшийся силы и коротко подстриженный перед началом учебного года, явился на линейку с опозданием. Вразвалочку он протиснулся к пятому «В».
– Здоро́во, Малюта, здоро́во, пацаны! – приветствовал он компанию заводил, в которой играл роль второго человека, после, собственно, Малюты. Он небрежным жестом, подсмотренным наверняка у отца или старшего брата, пожал руку Дане, а затем и всем остальным. За исключением Миши Багашевского, стоявшего поблизости по какой-то неведомой, как в первый момент показалось Поле, роковой причине. Паша качнулся всем телом в сторону Миши. Он и в начальной школе был выше и намного больше щуплого одноклассника, а теперь, резко возмужав за лето, угрожал тому своим внушительным видом. Миша же не подрос ни на сантиметр. Напротив, словно больше скрючился. На носу его сидели новые очки с толстенными стёклами, а взгляд, как у маленького затравленного зверька, метался от одного одноклассника к другому. Но зло так метался. Миша глубоко и часто вдыхал тёплый воздух сентябрьского утра. Поля видела, как вздымается его впалая грудь.
– Здоро́во, очкарик! – Паша снизошёл до личного приветствия и, чтобы подтвердить своё особое расположение, ткнул кулаком в Мишино хлипкое предплечье. Тот пошатнулся, и Поля уже видела в своём воображении, как он падает на асфальт. Но Миша каким-то неведомым образом удержался на ногах. Судя по всему, это было важно. Потому что окружающие засмеялись, но Малюта едва заметно кивнул Мише, а затем перевёл взгляд своих безжалостных глаз на Пашу.
– Миха теперь с нами, – произнёс он важно и спокойно. Так, словно это решал только он. И сдвинутые густые брови говорили о том, что это не обсуждается.
– С нами, так с нами, – пробормотал Паша озадаченно, но вполне миролюбиво. Он взглянул на Малюту и хлопнул Мишу по плечу. – Здоро́во, очкарик!
Хлопок этот по силе не уступал тычку, но разница была очевидна. Первый выражал пренебрежение, а второй – дружеское расположение. Даже голос, повторивший приветствие дословно, немного потеплел. Малюта одобрительно зыркнул на Пашу, а затем обменялся взглядами с Мишей.
Поля напрягала зрение и слух, чтобы ничего не пропустить. Она стояла неподалёку, рядом с мамой, и присутствие той мешало подойти поближе. Останавливало Полю и то, что вся компания явилась на линейку без родителей. Даже Миша пришёл один. И как только Алла Сергеевна отпустила его? Теперь Поля беспокоилась, что компания заметит, как её саму, будто в начальной школе, привела за руку мама, и родительская забота превратится в предмет для злых насмешек. Поэтому Поля глазела с безопасного расстояния и напряжённо раздумывала. Что произошло за три месяца каникул? Или это шутка? Очередная злая шутка Малюты, которая скоро разъяснится? Портфель Миши снова будет летать по рекреации, а очки – вызывать нездоровый смех у половины класса. Но ничего подобного не произошло. Очкарик Миша, хиленький и болезненный, каким-то чудесным образом если и не стал своим в этой безжалостной компании, то больше не считался изгоем. Поля удивилась. Но даже немного порадовалась за него. Порадовалась, потому что ещё не знала, как откликнутся ей самой эти перемены.