Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне. Гражданский долг - стр. 75

Костя понял, что разговор закончен и продолжаться будет только после того как Тимур убедится в оперской честности. Слишком откровенно тот бил копытом на отход. Пока информации не будет.

– Я всё понял, – коротко бросил он и протянул руку для прощания, – послезавтра я тебя жду…

– Ну, там… Залпа, карочэ, скажэт тэбе всё… – пожимая руку ответил Тимур.

Костя вышел из-за лотка и, ссутулившись, пошёл к воротам. На душе лежал тяжёлый камень. Делать то, что пообещал, забетонированное офицерским словом, никак не хотелось. Автоматически отметил, юркнувшего на пассажирское сиденье светло-зелёной «девятки», Тимура. Машина, стоявшая около шашлычной с незаглушенным двигателем, сразу сорвалась с места. Понтовитые литые диски – «арбузы» прощально сверкнули на солнце.

Костя не успел дойти до КПП, как из ворот выехал их УАЗик. Чуть не вывалившись в открытую дверь, Рябинин заорал ему:

– Пацанов наших взорвали!!! Давай в машину!

Катаев, не понимая о чём идёт речь, понёсся к автомобилю. Перепрыгнув бетонные блоки ограждения, автомат больно ткнул в колено, он, рывком открыв дверцу, ввалился в кабину:

– Кого!? – разом охрип Костя.

– Тару… Капусту, по ходу… Бл… ь! – нервно вскричал Сергей, пугнув сигналом, зазевавшегося перед машиной подростка.

– Давно?! – Костя, решив не отвлекать Рябинина, повернулся к Бескудникову и Долгову.

– С час где-то. Там почти все кто на базе был, – сквозь шум бешено летящей машины, кричал Бес, – двое «двухсотых», три «трёхсотых».

– Кто «двухсотый»?! – холодея, окончательно севшим голосом, спросил Костя.

– Хер знает! – Бес отвёл глаза на дорогу. – Там вообще ты в списках на выезд прошёл… В дежурке…

Когда они приехали на место, обгоревший остов УАЗа грузил в кузов «Урала» военный автокран с эмблемой ВВ на дверях. Чёрное пятно на обочине и россыпь осколков вокруг красноречиво говорило о разыгравшейся трагедии. Два БТРа, один в начале Садовой, другой метров через сто после места происшествия, перегородили дорогу, заблокировав возможность дальнейшего проезда. По обочинам стояли «Уралы» и БРДМ, дальше, перед БТРом уткнулись в кусты УАЗики и «буханки». Весь личный состав, прибывший на место засады, прочёсывал территорию таксопарка и близлежащие развалины. У одного из УАЗов с ноги на ногу переминались Жоганюк, Кутузов и Лавриков.

Вплотную подъехав к БТРу, Рябинин остановил машину и все опера направились к руководящему кружку.

– Катаев?!! – Потерялся Николай Иванович. – Ты, ты… что… живой?!

Кутузов и Лавриков также оторопело уставились на шедшего впереди всех Катаева. Ситуация к юмору не располагала, но Костя еле сдержал улыбку, глядя на их вытянутые рожи.

– Я с Таричевым подменился, товарищ полковник, – упредив в ненужные вопросы, сказал он, – с утра тренировка была, вот он и поехал… Он… он жив? – сглотнул конец фразы.

Кутузов и Жоганюк переглянулись, качнув головами, как китайские болванчики. Лавриков стоял молча, поджав губы. Опера застыли, надеясь не услышать то, что они уже поняли.

– Значит Таричев… М-да… Он сгорел в машине… Обгорел до неузнаваемости… – нечётко ответил Кутузов, – Капустин контужен и ранен. Его в Северный увезли. Ещё Крылов погиб. Попов и Окунев тяжёлые, тоже в госпитале…

– Бл… ь… – за всех протянул Рябинин. Остальные молчали.

– Вам здесь делать нечего, – Жоганюк вновь сделался сух и официален, – мероприятия заканчиваются, скоро ОМОН и остальные поедут на базу. Вы поезжайте, всё обсудим в штабе… И ваше, Катаев, нарушение, и ваше, – жёлтый палец вытянулся в лицо Сергея, – Рябинин, отсутствие на ПВД… Свободны!