Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне. Гражданский долг - стр. 65

– Сегодня-завтра, ну можно до послезавтра протянуть. Я уведомление прокурору не посылал, плюс комендантский час, обоснованный перенос времени освобождения, – быстро просчитав все варианты, ответил Костя.

– Поехали! – принял решение Рябинин, – прямо сейчас. Слетаем одной машиной туда-обратно… Если всё ровно, то Сулейман к вечеру уже до родственников доберётся…

– До «инженерки» могут не выпустить, – Костя посмотрел на часы, было около девяти утра.

– А на хрен ты пропуска воровал? – Рябинин уже почти бегом летел по коридору к оперскому кубрику.

В спальном помещении он сдёрнул со спинки кровати бронежилет и крикнул в сторону кухни, откуда доносились голоса мужиков:

– Ваня!

– Чего? – с поллитровой кружкой чая в руке выплыл Гапасько.

– Бес там? Долг? Позови их!

Однако, те, услышав зов, сами вышли из кухни.

– Ванька, прикройте нас, по старой схеме, – затягивая липучки на броннике попросил Серёга, – в Гудер до зарезу надо… Собирайтесь, – обратился он к Бескудникову и Долгову.

Костя, начавший облачаться в амуницию, вдруг вспомнил, что дежурит сегодня вторым номером.

– Слышь, Вань, кто там на кухне ещё есть? – спросил он выходя из прохода между кроватей и, давая возможность собраться Долгову.

– Всё почти… Капуста в дежурку ушёл, он же дежурит сегодня. Так и ты, вроде, вторым.

– Да знаю я! – Катаев, придержав Гапасько за локоть, чтобы не зацепить горячую кружку бронежилетом, ввинтился в кухонное помещение.

За столом резались в карты Липатов, Кочур, Таричев и Поливанов.

– Костян, я слышал… Езжай спокойно, я подежурю за тебя, – ближе всех сидящий ко входу Таричев, положив карты рубашкой вверх, развернулся к Катаеву, – до четырёх приедете? Я в спортзал хотел сходить…

– Я думаю до двух приедем… Пару часов перекрой… До одиннадцати, всё равно «инженерка».

– Ладно, не агитируй за советскую власть, – улыбнулся Саша и, взяв карты левой рукой, отмахнул на манер американских рейнджеров, двумя пальцами от бровей.

– С меня кабак! – пообещал Костя, – в крайняк чебуречная…

И выбежал из кухни. В спальном помещении, собравшись, его ждали Рябинин, Бескудников и Долгов. Ваня Гапасько, с видом Тараса Бульбы, провожающего сыновей, восседал на кровати и, щурившись, вещал:

…Я ему повторяю, мой личный видик… Он, сука, вцепился и тащит… Ну, тут Липатыч заходит и как заорёт на него…

– Я готов, – Катаев прервал рассказ Ивана об очередной битве за видеомагнитофон, который у него периодически пытались отжать сотрудники штаба, бездоказательственно утверждая (Ваня ободрал все опознавательные знаки и затёр инвентномер), что это их пропавший аппарат.

– Всё, Вано, мы погнали, – пожимая ему руку, сказал Рябинин, – давай, друг, не подведи.

– Не хай живэ нэзалежна Украйна! – согнув руку в позиции «Рот фронт» ответствовал Гапасько.

Опера оглядели друг друга с ног до головы, попрыгали, прислушиваясь к неуставным звукам.

– С Богом! – Рябинин первым вышел из кубрика.

– Серый вы на машине выезжайте, а я пешком пройду, до рынка, – ответил у выхода Костя в сторону КПП.

– С «игрушкой» решил расстаться? – имея в виду АПС[29] Саламбека и данное «барабану» обещание, спросил Рябинин.

– Пока на встречу забьюсь, а там видно будет… Жаба душит немного. Ну всё, я пошёл.

В это раннее время рынок полупустовал, но Залпа уже вывешивала свои полотенца. Подождав когда её соседка отойдёт к своему лотку, Костя направился к разноцветным парусам. Залпа на шаги обернулась и, не мигая, уставилась на него.