Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне. Гражданский долг - стр. 55
Минут через десять, придерживаемого за локотки, Турпала вывели из помещения. В камуфляжной форме, с пакетом на голове он осторожно перебирал ногами, обутыми в безразмерные «гады». Его одежда, с белыми кроссовками была оставлена в пакете при входе. Ваня Гапасько обогнав процессию, прыгнул за руль и распахнул дверцы.
Дождавшись когда машина уедет, Катаев и Долгов зашли в ангар. Там, бормоча на манер Ивана Грозного из известной комедии, «У-у бесовские одёжи…», Саша сноровисто напялил на себя куртку, штаны и белые кроссовки из мешка, оставленного уехавшими операми. Одевал прямо поверх формы, закинув свои берцы от входа подальше. Костя в это время, походив по зданию, прикинул место от входа для гильз и «трупа». Слева, на высоте метров трёх, зиял широкий пролом, через который проникал слабый сумеречный свет заканчивающего вечера. В этом подсветлённом месте Катаев и разлил, принесённый с собой, жидкий кетчуп из гуманитарии.
Закончив, он позвал Долгова полюбоваться творением.
– Как лучше лечь-то? На спину или на живот?
Саня сел на корточки около красной лужицы, зачем-то потрогав её мизинцем.
– Давай на живот, на голове всё равно пакет будет… Пыли не наглотаешься. А на спине я тебе дырок наделаю…
– На мне? – уточнил, усмехнувшись Долгов.
– В смысле на куртке… Сними на секунду… – Костя достал стилет.
– Лучше, конечно, её прострелить… – аккуратно, кончиком ножа, чтобы отверстия напоминали пулевые, задырявил куртку на спине Катаев, – пяти попаданий хватит?
Саша, взяв куртку одной рукой, другой взлохматил дырки:
– Хватит, мы ж не звери…
– Ну, тогда всё, – Костя сунул клинок в ножны.
Долгов глубоко, даже трагически, вздохнул. Опустился перед лужей на колени и, вынув пакет из кармана, напялил его на голову.
– Только недолго возитесь, а то на цементе яйца застудить можно, – донеслось из-под полиэтилена.
Костя несколько секунд постоял над разложенным Долговым, поправил ему руку для естественности, удостоверился, что красное пятно вылезло из-под тела и пошёл к выходу. Отсчитав пять шагов, достал из кармана горсть гильз и высыпал на воображаемую линию прохода. Ещё раз бросил взгляд за спину. Если не знать, что это подстава, то в реальности картины не усомнишься. Опыт работы по «убоям» пригодился и в этой ситуации.
Спустя две минуты в здание вволокли второго задержанного. С его «головным убором» произошёл всё тот же конфуз. Надорванный как раз с левого края, он давал Саламбеку возможность некоторого обзора. Первым зашёл Бес и, размашисто шагая, поддел несколько зазвеневших по цементному полу автоматных гильз.
– Здесь шлепнем? – деловито повернулся к тащившим Саламбека «десантникам» в масках, Бескудников.
– А-а-а!!! Ы-и-и-и!! – забился в руках, схомутанный в пластиковые наручники, выпускник Бакинского института.
Увидел, стало быть, инсталляцию.
Несколько жёстких ударов в корпус и молот полива-новского кулака по шее оборвали начавшуюся истерику.
– В угол его! – Бес помог «десантникам» оттащить потерявшего сознание чеченца к стене. Безвольно повёрнутые друг на друга ступни в остроносых ботинках оставили за собой неровные борозды на пыльном полу заброшенного склада.
Костя сидел на корточках, прислонившись к стене здания в ожидании своего выхода.
В УАЗе, вытянув ноги, в полудрёме, лежал отмытый и переодетый Серёга Капустин. Костя напрасно напрягал слух, пытаясь уловить звуки работы с Саламбеком, кроме невнятного гула ничего не доносилось – его оттащили в самый конец корпуса.