Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне. Гражданский долг - стр. 14

– Ты приметный больно… – притормозил его порыв Рябинин, – от нас то, Костя, чего?

От нас Луковцу два пузыря, только нашей, вологодской водки, обещание брать их на реализации и крепкое комсомольское рукопожатие.

– Говно вопрос! – усмехнулся, поднимаясь со скамейки Рябинин.

– Значит с вас завтра пропуска! – торжественно постановил Ваня Гапасько, опер по розыску, который ещё вчера укрепил титановыми листами старых бронежилетов, закреплённый за ним УАЗ. Больше всего ему хотелось опробовать машину на ходу.

– Такие светлые мысли надо обмывать, – весело брыкнул Бес – ну, после вечерухи, естественно…

Возражений не последовало.

На следующий день Долгов и Катаев с утра исполняли номер «непринуждённая беседа» в коридоре второго этажа, рядом с кабинетом коменданта, полковника с редкой фамилией Иванов.

– …Сергей Сергеич, буквально на минуту… Для нашей череповецкой газеты… – дверь заскрипела и в проёме показалась крепкая фигура замкомандира ОМОНа Луковца, – пару кадров.

– Может в кабинете? – выразил сомнение, уже стоящий в дверях комендант.

– Не будет фронтового очарования… Да и при естественном освещении лучше качество будет… – выйдя в коридор, взял под локоток полковника Сергей.

– Тогда пару номеров подаришь, – вальяжно удаляясь от незапертых дверей, поставил условие Сергей Сергеевич.

– Об чём речь! – с интонациями булгаковского Коровьева, вскричал Луковец, – хоть десять!

Дождавшись, когда офицеры скроются, Костя метнулся к дверям кабинета.

– В случае шухера свисти, – шепнул он, вставшему на «атас» Долгову.

– Я свистеть не умею, кашлять буду, – также шёпотом ответил Саша.

Костя махнул рукой и заскочил в кабинет. Секунды превратились в часы. Долгов, похаживал по коридору, прислушиваясь к шуму на улице. Второй этаж был пуст, вся мобовская свора облагораживала территорию, зам-коменданта со вчерашнего пережора маялся похмельем и никаких выходов на службу не планировал, Жоганюк гонял чаи в прокуратуре.

Дверь тихонько открылась. Долгов обернулся и увидел, слегка припотевшего, но утвердительно моргнувшего обоими глазами, Катаева. Еле сдерживаясь, чтобы не дунуть во весь опор, напарники спокойно пошагали на выход. В коридоре первого этажа, напротив дежурной части, Луковец из последних сил держал сфотографированного ракурсах в семи-восьми, коменданта.

– Эту газету всё руководство «Северстали» читает, – втирал он полковнику, а, увидев оперов, скруглил разговор, – ну, до свидания, не смею вас более задерживать…

За похитителями бланков хлопнула входная дверь.

Уазик весело пылил по направлению к Ханкале. Первая попытка выехать по краденым пропускам увенчалась успехом. Равнодушно взглянувший на настоящую печать и, не совсем настоящий росчерк «комендач» дал команду записать в журнал данные автомобиля (номерок, конечно, левый, скрученный со сгоревшей машины, стоящей на заднем дворе). Ворота, тоскливо заскрипев, выпустили машину на оперативный простор. Выезд решили осуществить одной единицей, пробный, до Ханкалы, где на постоянной основе базировались ОСН[13], «Рось» или «Визирь», в комсоставе которых у Рябинина было достаточно знакомых, что при общении в рамках боевого содружества, лишним никогда не бывает.

Легко и непринуждённо проскочили улицы Грозного, таящие для любой федеральной техники потенциальную угрозу обстрела или подрыва, лишь на блокпостах сбрасывая скорость, чтоб бойцы могли разглядеть славянские рожи за стеклом. Остановка была лишь одна, на выезде. Бдительные бойцы Курганского СОМа, придирчиво осмотрели пропуска, удостоверения, вкладыши и, наконец, пожелав, сидящему за рулём Рябини-ну счастливого пути, подняли шлагбаум.