Частный детектив Пятаков. Тайна художника - стр. 8
– Да что же это такое! Издеваются они все что ли? Что ни песня, то про дождь…, – проворчал Пятаков, и включил новостную радиостанцию.
Объявляли прогноз погоды. В городе дожди. По области дожди. Везде и всюду дожди, дожди, дожди. Ничего нового. Это и так было ясно, стоило лишь выйти на улицу. Наконец прогноз закончился и началась какая-то скучная передача. Диктор станции бубнил что-то неразборчивое, и это получалось у него так монотонно, что Антон невольно начал засыпать. Веки вдруг отяжелели и глаза сами собой стали закрываться. Он встрепенулся и часто захлопал глазами, слегка похлопав себя по щекам.
«Нет, так совсем не пойдет,» – раздражённо подумал сыщик.
Он снова переключил на музыкальную волну. В этот раз песня была весёлая и энергичная. Он не особо вслушивался в текст, но пели, не про дождь. Этого было уже достаточно. На ней он и решил остановиться. На магистралях города из-за непогоды образовался транспортный коллапс с многочисленными заторами, поэтому Антон не скоро добрался до цели своего пути, преодолев ненастье.
Прибыв на место, он припарковался и вышел из машины. Но тут же почувствовал правой ногой холод и сырость. Только не это! В ожидании худшего, он опустил глаза вниз. Да, так и есть, худшие его ожидания полностью оправдались, забыл обуться. Носок медленно, но, верно, отсыревал. Антон перевел взгляд в салон своей машины. На пассажирском месте сиротливо лежал одинокий ботинок.
– Вот ведь зараза! – выругался он, в носу защекотало и он громко чихнул. – Теперь точно заболею. Да что же день то сегодня так не задался!? Это уже ни в какие ворота…
Он снова сел в свой автомобиль. Снял мокрый носок и, в порыве сиюминутной ярости, швырнул его на заднее сиденье. Взял ботинок в руку, повертел его, и на секунду задумался. Как же быть? Но выбора не было. Сокрушенно вздохнув, он обул ботинок на босу ногу. Да так и решил идти. Без носка ноге было не очень комфортно, но зато не так сыро.
– Ну прям сын лейтенанта Шмидта! – произнес он вслух, глядя на свои ноги.
Преодолев все трудности, Антон наконец-то вышел из машины и устремился в хорошо ему знакомое здание полиции. Он здесь работал когда-то давно в следственном отделе. Правда это было уже в «прошлой жизни». И ему казалось, что всё это было с кем-то другим, но не с ним, память понемногу стала затуманивать те воспоминания. С тех пор здесь мало что изменилось. Разве что появились новые, незнакомые ему лица. У дежурного уже был выписан пропуск на его имя, поэтому Пятаков не задерживаясь, быстро преодолел пропускной пункт и направился в кабинет Крупинина. По пути он встречал немногих знакомых, коротко кивал им и, ни с кем не разговаривая, продолжал идти дальше. Антон поймал себя на мысли, что для него уже давно это место стало чужим и неуютным, хоть он и работал здесь когда-то. Подойдя к двери кабинета, на котором красовалась табличка «Крупинин М. Е. Начальник следственного отдела», он постучал. Услышал какое-то неразборчивое бормотание, открыл дверь, и вошёл внутрь, не дожидаясь внятного приглашения.
– О-о-о, Антоха, здорово! – пробасил хозяин кабинета. – Сколько лет, сколько зим!
– И тебе не хворать Матвей! – ответил на приветствие Пятаков.
Матвей вышел из-за стола и крепко обнял старого приятеля. Хватка у него была будь здоров! Антон знал, что эти его медвежьи объятия предназначены только для самых близких друзей, поэтому не сопротивлялся и ответил другу взаимностью. Да и сопротивляться было абсолютно бессмысленно, тот был в два раза крупнее его. С Крупининым они были знакомы уже больше пятнадцати лет, учились вместе в академии, начинали вместе службу в полиции, долгое время были напарниками. Многое пережили, и не раз помогали друг другу в сложных, а порой и смертельно опасных, ситуациях. Но года три-четыре назад их пути разошлись. Матвей остался на службе, даже добился повышения. Ну а Антон уволился, из-за непримиримых разногласий с «системой» и занялся частным сыском. Но, несмотря ни на что, они продолжали поддерживать хорошие дружеские отношения, хотя и виделись не часто в последнее время.