Частный детектив Илья Муров - стр. 22
– Столько, сколько полагается согласно документам: шестеро…
– Покажи мне всех, – сказал Муров и неуклюже, бочком, сунул приготовленную сторублевку в нагрудный карман служебного синего халата.
– Ты чего это, майор? – оторопел смотритель, не смея радоваться и одновременно опасаясь слишком гневно возмущаться (убедительно все равно не получится, а впонарошку как-то неловко).
– Вместо предписания… Давай, показывай своих орлов, а то я ведь могу и терпение потерять, – с пугающей многозначительностью процедил Илья Алексеевич.
– Сей момент, гражданин начальник! – вдруг утратив все сомнения, обрел прыть смотритель. – Идите за мной, да глядите под ноги, тута ступенек везде где попало наворочено. Подвал-то почитай еще старее дома. А предки наши строили на совесть: что в голову взбредет, то и пришпандорят где вздумается: ступенька так ступенька, колонна – значит колонна…
Муров шел за смотрителем гулким, пропахшим какой-то аптечной гадостью коридором и пытался не раздумывать о том, что означает этот поспешный вывоз трупа «бомжа» в соседний район. Сперва надо убедиться, что вывезли именно его, тот самый труп, который он, детектив Муров, не далее как два-три часа назад обнаружил.
Они вошли в тускло освещенную просторную комнату, посередине которой стояло несколько чисто вымытых прозекторских столов. Возле дверей пара носилок на колесиках. Правая стена – вся в дверцах холодильных камер. Словом, все обстояло именно так, как Илья Алексеевич себе представлял, включая отвратительный дух. Детектив удовлетворенно кивнул и полез за сигаретами.
– Ни-ни, товарищ майор, – расшифровал его движение смотритель. – Курить категорически запрещено. Вентиляция хлипкая…
– Тогда давай показывай. Только свету добавь, а то хрена тут разглядишь…
Смотритель щелкнул выключателем, комната осветилась лампами дневного света. Затем привычно дернул за крайнюю дверцу и выкатил поднос со скрюченной старушкой на нем.
– Не то. Давай следующий…
Искомое обнаружилось последним, шестым по счету. Илья Алексеевич не сразу узнал в предъявленном ему теле свою утреннюю находку, поскольку тело оказалось абсолютно голым. Он потоптался, кружа, стараясь взглянуть под таким углом, чтобы заметить стеклянный блеск контактных линз, однако это ему не удалось. Тогда он, превозмогая подкатывающий к горлу рвотный комок малодушной тошноты, приподнял веко у трупа и попытался извлечь линзу таким же жестом, каким на площади Победы извлекла из слезящегося глаза благообразная дама свою неудачную левую линзу. К его немалому удивлению, у него это получилось. В руке у Мурова оказалась невесомая, прозрачная пластинка с темным пятнышком посередине.
– Эй, товарищ майор, хорош мародерничать!
– Я не мародерничаю, а провожу следственный эксперимент… Когда, говоришь, этого жмурика к вам доставили?
– Да вроде вчера, – не слишком уверенно отвечал смотритель. – Не в мою смену было дело…
– Кто твой сменщик? Фамилия, имя, отчество, адрес?
– Тарасенков Георгий Иваныч. Живет в Перепреевке, а вот где прописан, там ли, или где в другом месте, сказать не могу, не знаю… Да вы у заведующего спросите…
Муров все аккуратно занес в блокнот, затем достал фотоаппарат и сделал несколько снимков трупа, не обращая внимания на протесты смотрителя. Спрятав фотоаппарат обратно в карман, сжалился, снизошел, объяснил: