Частицы. Книга 2. Новая особь - стр. 32

«Что могло произойти в номере мистера Твигла? – мысленно рассуждал Винсент. – Возможно, охранники просто вылетели в окно из-за неосторожности. Тогда где же тела? – осведомился он сам у себя. – И еще, откуда взялась кровь и где сам хозяин номера?»

– Чертовщина какая-то, – не находя ответа на свои вопросы, вслух произнес Винсент.

– Что именно? – поинтересовался, сидевший рядом, Белинс.

– Да все…

– Ты о том, что сказал Людвиг?

– Именно…

– Не бери в голову, – Белинс посветил фонариком на карикатуру, состроенную рукой, на потолке отразился силуэт собачьей морды. – Он просто перенервничал.

– Интересно, он знает, что обрушился один из лифтов, в котором погибли люди?

– Вряд ли… – ответил Белинс, играя тенью собаки. – Откуда ему это знать, он же был все это время наверху.

Взглянув в ближайшее окно, Винсент открыл для себя мерзкую погодную действительность. На улице шел сильный дождь, почти проливной, можно даже сказать, что тропический. Погода совместно с нахлынувшими неприятностями действовала на него угнетающе. Белинс со своего места уловил взгляд товарища и скромно ратифицировал.

– Задерживаются, наверное, все из-за дождливой погоды.

Винсент кивнул.

– Пойду, выйду под навес. Подышу свежим воздухом. – Поднявшись, он не спеша побрел к выходу.

Оказавшись за пределами просторного вестибюля и прикрыв за собой стеклянную, позолоченную на кроях, широкую дверь, Винсент, вдыхая городской, но в какой-то мере, возможно благодаря раскинувшемуся неподалеку парку, свежий воздух, наслаждался высокой концентрацией в нем живительного кислорода.

Хотя консьерж и стоял в пределах навеса, защищающего его от ливня, все же частые капли дождя, с силой ударяющиеся об пол, вымощенный узорчатой тротуарной брусчаткой, разбиваясь на более мелкие капельки, осаждались на нижней части брюк Винсента. Черные лакированные туфли консьержа также немного промокли, но только снаружи, благо, водостойкое покрытие не способствовало проникновению жидкости внутрь обуви.

Накладывающийся друг на друга шум, разбивающейся оземь жидкости, поглотил другие, например звуки, сопутствующие передвигающемуся автомобилю. Навес, оберегающий от влаги, хорошо выполнял отведенную ему функцию, зато относительно дождевого шума, от него подобная конструкция была неспособна защитить, а как раз наоборот, находясь над головой, способствовала усилению, раздающегося от капель, гула.

Винсент достал из кармана синюю квадратную пачку сигарет: «Ротменс». Вынув одну сигарету, он зажал ее между губ и принялся искать зажигалку. Наконец, нащупав в кармане пиджака небольшой прямоугольник, и достав его, он чиркнул о кремень и поднес сформировавшееся пламя к кончику с табаком. Вернув приспособление на свое место, консьерж глубоко затянулся и тут же прокашлялся, выплюнув изо рта тлеющую сигарету.

«Надо бросать курить», – неохотно подумал он и достал из пачки следующую. Ее впоследствии он смог скурить полностью.

Изображая на потолке очередную карикатуру тени животного, Белинс случайно уронил фонарик на гранитный пол. Непродолжительно звякнув, устройство, в силу качественного исполнения, не погасло, и, закатившись под стул самого консьержа, осталось лежать неподвижно, а сам, хоть и узкий, но мощный луч света устремился в дальнюю темноту вестибюля – в сторону открытых створчатых дверей разрушенного лифта.