Частичка тебя. Мое счастье - стр. 27
Я надеюсь, хоть на второе УЗИ смогу уговорить Юлу закончить со своей паранойей. Я тоже ведь хочу посмотреть...
— Вы к Татьяне Сергеевне? А с кем? — удивленно спрашивает меня медсестра, приостанавливается у искомого мной кабинета.
Я останавливаюсь. Да, наверное, мужчина без женщины в этом заведении — редкий зверь, похлеще чупакабры.
— Моя невеста состоит на учете у этого врача, — я киваю на табличку с надписью “Савельева Т.С.”, — и меня очень беспокоит её здоровье, но она ничего мне не говорит. Мне бы хотелось обсудить этот вопрос с врачом. Можно?
— Ну не знаю, — медсестра задумчиво морщит лоб, — мы обычно без мамочек не принимаем.
— У меня правда важный вопрос, — настаиваю я, — у нас сложная беременность, а она отмалчивается. Я боюсь, что она не хочет мне рассказывать, что все вообще плохо, тащит все в себе.
— Ну… Попробуйте, — девушка вздыхает и отступает в сторону, пропуская меня вперед, — но я бы на вашем месте на многое не рассчитывала. Татьяна Сергеевна очень строга в подобных вопросах.
Что ж, мне остается надеяться только на мои дипломатические таланты!
Татьяна Сергеевна оказывается сухощавой женщиной средних лет. И интуитивное ощущение у меня от неё хорошее. В строгом невеселом взгляде чувствуется хорошее знакомство с тыльной стороной жизни. На меня она смотрит скептично.
— Вы никого не потеряли, случайно? Или может быть, зданием ошиблись? Это женская консультация.
— Моя фамилия — Ольшанский, Николай Ольшанский.
Самое странное, что я вижу в глазах собеседницы странные искры. Будто бы понимание. Но при этом я слышу…
— И с чего вы решили, что я должна вас узнать?
Что ж, ладно, будем считать, что мне показалось. Хотя… Чутье и норовит напрячься сильнее и получше принюхаться.
— Я жених одной из ваших пациенток, Юлии Воронцовой.
Определенно, я вижу как подрагивают руки женщины, сидящей за столом.
— У меня много пациенток, — отрезает Татьяна Сергеевна, — и чего же вы от меня хотите?
— Я хочу обсудить её состояние, — говорю, а сам ощущаю, как ступаю по тонкому льду, — Юля очень нервничает из-за сложности беременности и очень мало мне говорит. Вообще почти ничего. Хотелось бы узнать побольше.
Она смотрит на меня долго, будто что-то в уме взвешивает. Или просто удивляется моей наглости?
— У вас есть свидетельство о браке? — наконец негромко уточняет она.
— Нет, — я качаю головой, — мы еще не расписались официально.
— Я не могу разглашать информацию о своих пациентках любому, кто называется их сожителем, — Татьяна Сергеевна чуть поднимает подбородок, скрещивая руки на груди, — вы не можете мне доказать, что действительно связаны с Юлией Воронцовой.
Хорошая такая подсечка.
— В её карточке должна быть моя флюорография, — парирую я, — делал её, как только она вставала у вас на учет. Посмотрите. Там написана и фамилия, и серия паспорта. Я могу предъявить свой.
— Все карты сдаются в архив после приема. И выдаются только при наличии талона, выбитого пациентом.
— А те, которые на окне у вас лежат? — насмешливо уточняю я.
— Сегодняшние, — отбивается врач, не моргнув и глазом.
— Многовато, — я прищуриваясь, прикидывая количество карточек в шести высоких стопках, — штук шестьдесят в общей совокупности. У вас проходимость шестьдесят пациентов за день?
— Уходите, — голос Татьяны Сергеевны напрягается сильнее и сама она встает на ноги, — я вызову охрану.