Части ее тела - стр. 21
После допроса Артур отвез Малышенкова к матери. Пока опасаться было нечего, до суда никто не мог разнюхать, что Сережка дал показания. И все же на всякий случай Логов велел им никому дверь не открывать и на звонки не отвечать.
По дороге на вписку в Загорянке Сашка повернулась к Никите и поглядела испытующе:
– Тебе нравится так жить?
– Как? – спросил он осторожно.
Вполне могло оказаться, что они думают о разных вещах.
– Ходить по краю. Никогда не расслабляться. Контролировать каждое свое слово, каждый шаг.
Подумав, Ивашин кивнул:
– Кажется, да. Нравится. Я всегда был… Дед называл меня балаболом. А теперь я как бы собрался весь. И это хорошо. Как мне кажется…
– А я как-то подустала от этого…
Ее голос прозвучал до того жалобно, что у Никиты сжалось сердце. Если бы можно было обнять Сашку, прижать ее к себе, побаюкать, успокоить… Но ведь она оттолкнет его. Наверняка оттолкнет.
– Ты и не обязана в этом участвовать, – напомнил он и улыбнулся, чтобы это не прозвучало резко. Он бросил взгляд на таксиста, на удивление светлолицего, теперь такие редко встречаются. – Я имею в виду: в нашей работе.
– Да я понимаю. – Саша вздохнула. – Меня и затянуло вроде… И напрягает. Хотя без этого, что такое моя жизнь? Сплошная пустота.
Никита понизил голос:
– Ты же пишешь…
Она тоже перешла на шепот:
– Да не такой уж это и секрет. Пишу, да. Но я не уверена, понимаешь…
– В том, что хорошо получается? Я же читал! Мне нравится. Очень!
– Ну, если тебе нравится. – Ее глаза насмешливо заблестели.
«Дурак!» – ругнул себя Никита. И пробормотал:
– Я не знаток, ясное дело…
– А мне знаток и не нужен. – Сашка больше не улыбалась, и ему показалось, что она говорит всерьез. – Писателю нужен читатель. Я, конечно, еще не настоящий писатель…
Ивашин оживился:
– Зато я – настоящий читатель. Да ладно тебе! Я правда очень люблю книги. Хотя больше аудио слушаю.
Почему – ей не нужно было объяснять. Она понятливо кивнула:
– Знаешь, мне кажется, сейчас это самое главное для меня – найти своего читателя.
– Считай, ты его уже нашла, – проговорил он, постаравшись, чтобы прозвучало это проникновенно.
Сашка не рассмеялась. Но значения ее взгляда он в тот момент не понял…
Стало ясно, что я совершила ошибку, как только мы шагнули за порог. Мне-то казалось: не знакомые друг с другом ребята будут поначалу стесняться, и мы все поиграем во что-то, пытаясь познакомиться поближе, освоиться… Но, похоже, все уже успели преодолеть неловкость до нашего приезда. От смеси алкоголя и какой-то дури воздух показался густым и липким, у меня даже нос заложило, как весной во время цветения. И я пожалела, что отправила Никиту домой на том самом такси, которое доставило нас сюда.
Он этого, конечно, не ожидал… Особенно после того, как объявил себя моим самым преданным читателем, и меня это тронуло, конечно. Но я не планировала впервые за долгое время участвовать в вечеринке и торчать всю ночь рядом с Ивашиным. А флиртовать с кем-то у него на глазах было бы верхом жестокости, я ведь догадывалась, как он ко мне относится, и не собиралась унижать своего друга. То, что Никите меньше всего хотелось оставаться моим другом, это, как говорится, его проблемы…
Хотя его здорово обидело и то, как откровенно я «скинула его с хвоста», как иногда говорил Артур. Может, в дни их с мамой юности такое выражение было в ходу?