Часовая битва - стр. 26
– Я начну учиться уже сегодня, – решила Василиса. Она так загорелась перспективой попутешествовать в луночасе, что даже забыла про боль в метке.
– А вот когда научишься этому, то можно переходить к следующему, более сложному упражнению… – продолжила Захарра. – Скажем, ты кладешь под подушку какую-то вещь. Особую, о которой знаешь только ты. А во сне забираешь ее из-под подушки. Только не всегда известно, где ты окажешься в своем сне. Хорошо, если начнешь путешествие из своей комнаты, тогда вещь забрать несложно. Вот, помню, однажды я положила под подушку свою расческу. Фэш сказал, что я должна во сне сломать на ней три зубчика. Дело в том, что сон – это ведь тоже параллель, но мысленная, этакая немного искаженная реальность, и если ты начинаешь чувствовать себя во сне, то и остальные вещи как бы перетягиваешь к себе и тоже меняешь их реальность. И чем больше у тебя получается, тем свободнее ты себя чувствуешь в сновидении.
– И что, тебе удалось? – полюбопытствовала Василиса.
– He-а. Я не смогла найти во сне свою комнату… Зато Фэш смог… Представляешь, просыпаюсь и нахожу под подушкой сушеную заячью лапу! Наверное, он во сне ее подложил.
Василиса рассмеялась, но потом мысленно содрогнулась, представив такой «сюрприз» у себя под подушкой.
– Выходит, из сна тоже можно принести любую вещь? – восхитилась она. – Надо попробовать…
– Конечно! Просто крепко зажать в руке. Помню, я попала во сне на лесной пруд… Сколько же там квакало жаб! Такие мерзкие, осклизлые лягухи ядовито-зеленого цвета… Одну из них я и принесла брату показать… Ах, как он обрадовался спросонья… – сладко улыбнулась приятным воспоминаниям Захарра. Внезапно ее личико вновь погрустнело: – Слушай, как же я по нему скучаю…
Василиса хотела сказать, что тоже безумно скучает по Фэшу и поэтому собирается как можно скорее его найти, но застыла, так и не сказав ни слова. Черная метка будто покрылась ледяной коркой, рассеивая тысячи холодных, колючих искорок по всему телу.
Захарра и сама испуганно прижала палец к губам, очевидно ощущая то же самое.
«Добро пожаловать в Орден Непростых, Василиса Огнева, – вдруг раздался у нее в голове сухой, дребезжащий голос Астрагора. Не тот молодой голос Марка, а другой, старый. Скорее всего, в мыслях Астрагор был собой настоящим – тысячелетним стариком. – Как видишь, я доверяю тебе, именно поэтому наградил почетным знаком – черным крылом Драгоциев, – продолжил Астрагор. – Позволь же посвятить тебя в часть нашей истории. Я рад, что ты повидалась со своим прадедом, некогда бывшим моим другом… Именно он основал Орден Непростых и самолично принимал каждого новичка. После него я возглавил Орден и вот уже много лет являюсь его бессменным главою… Но традиция осталась: каждый новый орденец проходит посвящение у твоего прадеда. Видишь, Василиса Огнева, нас связывает с тобой многое… Вот почему то обстоятельство, что ты стала моей ученицей, давно было предопределено самим Временем».
Голос утих, исчез ледяной холод в метке, а вместе с ним и боль. Но слова, сказанные Духом, остались, внушив тревогу и беспокойство.
Захарра спешно попрощалась, коротко сообщив, что ее позвали куда-то на Восточную стену, где находились служебные помещения, – кухня, склады, дровяной сарай. А Василиса снова легла в постель, но не могла заснуть, как ни старалась. В голове по-прежнему звучал сухой, неприятный голос Астрагора. Почему он сказал, что ее учеба в Змиулане была предопределена Временем? Что он задумал?