Чаща - стр. 33
– Милорд барон умоляет вас тотчас же поспешить к нему. На нас напала химера, с горного перевала…
– Что? – резко бросил Дракон. – Для них не сезон. Что это за тварь, опиши в точности! Какой-то идиот обозвал виверну химерой, а другие и подхватили…
Гонец замотал головой туда-сюда, точно грузилом на леске:
– Хвост змеи, крылья летучей мыши, голова козла… я ее своими глазами видел, господин Дракон, поэтому мой господин меня и послал…
Дракон раздраженно прошипел сквозь зубы: как смеет какая-то химера причинять ему неудобства, явившись не в свой сезон?! Что до меня, я ничегошеньки не понимала, тем более с какой стати для химеры должны быть сезоны. Она же тварь магическая и вольна являться, когда вздумается.
– Попытайся не быть полной идиоткой, – рявкнул Дракон, пока я трусила за ним обратно в лабораторию. Он отпер дорожный сундучок и теперь приказывал мне подать то и это. Я с упавшим сердцем приносила те склянки, что он просил – очень-очень осторожно.
– Из того, что химера рождается посредством порченой магии, еще не следует, что она не живая тварь со своей собственной природой. Химеры по большей части происходят от змей, потому что вылупляются из яиц. Кровь у них холодная. Зимой они застывают неподвижно и стараются по возможности разлечься под солнцем. А летом летают.
– Тогда почему эта явилась сейчас? – пыталась разобраться я.
– Скорее всего, это никакая не химера, а наш запыхавшийся деревенщина, тот, что ждет внизу, испугался собственной тени и навоображал невесть чего, – промолвил Дракон. Но по мне, так запыхавшийся деревенщина не выглядел ни дураком, ни трусом, и мне показалось, что Дракон и сам в свои слова не вполне верит. – Нет, не красный, ты, идиотка, это же огнь-сердце. Химера, дай ей только шанс, пила бы его галлонами – и очень быстро вымахала бы до настоящего дракона. Мне нужен красно-фиолетовый, через два пузырька от этого. – Обе жидкости казались мне красно-фиолетовыми, но я поспешно заменила зелье и подала хозяину то, что он просил. – Отлично, – объявил Дракон, закрывая сундучок. – Не пытайся читать книги, ничего в этой комнате не трогай, собственно, нигде и ничего не трогай, если сумеешь, и по возможности постарайся до моего возвращения не превратить башню в груду битого камня.
Только тут я поняла, что Дракон оставляет меня в башне. Я в смятении вскинула глаза:
– А что мне тут одной делать? Можно я… поеду с тобой? Ты скоро вернешься?
– Через неделю, через месяц или никогда – если отвлекусь, сваляю дурака и химера разорвет меня надвое! – рявкнул он. – А это значит: нет, нельзя. И будь так добра вообще ничего не делать, насколько это для тебя возможно.
И Дракон стремительно вышел. А я побежала в библиотеку и прильнула к окну: врата за ним захлопнулись сами, пока он спускался вниз по ступеням. Гонец вскочил на ноги.
– Я забираю твоего коня, – услышала я. – Ступай за мной пешком до Ольшанки, я оставлю его там и возьму свежего. – С этими словами Дракон вскочил в седло и, властно махнув рукой, пробормотал какие-то слова. Впереди него на заснеженной дороге вспыхнул огонек и покатился прочь как мячик, растапливая для всадника свободный проход посреди сугробов. Конь тут же сорвался в галоп, хотя заметно нервничал, беспокойно прижимая уши. Наверное, чары, позволяющие Дракону переноситься в Дверник и обратно, для таких далеких расстояний не годились, а может, он мог ими пользоваться только в пределах собственных владений.