Чаша судьбы - стр. 3
— На правду не обижаются! Или ты не помнишь, что будет, когда зима и лето сойдутся за одним столом?
Ответ, похоже, знали все, кроме Соколят.
— А что будет-то? — Розмари смущённо кашлянула в кулак.
Элмерик подался вперёд: ему тоже было интересно. Этой загадки (а может, пословицы?) он прежде не слышал.
— Тогда на Бельтайн выпадет снег, а яблони в Йоль принесут плоды. — Дэррек улыбнулся, отряхивая густые бакенбарды от хлебных крошек. — Словом, ничего хорошего.
— Я всегда думал, что эта поговорка намекает на конец времён. — Джеримэйн скрипнул стулом, придвигаясь ближе. — Мол, всё пойдёт кувырком, не как заведено.
— Может, и так. — Толстяк хитро прищурился. — А может, напротив, она говорит о невиданных прежде чудесах, о борьбе и единстве противоположностей или о выходе за привычные грани понимания? Думаешь, не бывает таких миров, где летом идёт снег? Впрочем, есть и другой ответ, более простой. Тебе он больше понравится.
— Ну, это смотря какой ответ. — Джеримэйн пожал плечами.
Дэррек поднял палец и с очень серьёзным видом заявил:
— Когда за одним столом сойдутся зима и лето, то прочим гостям достанутся вся выпивка и дичь, потому что эти двое начнут с упоением поносить друг друга, не замечая никого вокруг, пока совсем не выбьются из сил. И, скажу я вам, в этих делах королевы ничем не хуже королей — я имел честь убедиться в этом сам и даже узнал парочку новых крепких словечек.
— Не выдумывай, — фыркнул Мартин. — Ты знаешь их все.
— Значит, память уже не та. — Улыбаясь, Дэррек широко развёл руками. — Старый стал: чешуя уже не такая блестящая, хвост облезает, голова подводит.
Дракон, конечно, прибеднялся. Элмерик прекрасно помнил, как выглядел этот смешной толстячок в истинной форме, и готов был поклясться, что тот находится в самом расцвете сил. Драконы ведь живут долго — даже дольше эльфов.
— Я одного не понимаю-то. — Розмари поплотнее закуталась в шаль, хотя сидела у самого камина; голос её звучал хрипло — похоже было, что девушка всё-таки простудилась, ночуя одна в холодной комнате. — Вот есть зимний-то король — Браннан — и летний-то король — Каллахан. Есть летняя королева — Медб — а где же зимняя-то? Должна же быть ещё и зимняя-то королева?
Дэррек вмиг перестал улыбаться и посуровел. Он с опаской глянул на Каллахана, но тот и бровью не повёл, обсуждая что-то с Шоном. Может, и впрямь не услышал вопроса.
И тогда старый дракон, понизив голос, зашептал:
— Да есть она. Только давно её тут не видели.
Розмари хотела сказать что-то ещё, но осеклась, увидев, как Дэррек хмурит седые брови. Беззвучно, одними губами он произнёс «потом расскажу», и девушка кивнула.
В этот момент Шон кашлянул и, придвинувшись ближе, хлопнул Дэррека по плечу:
— Так как там? У Медб всё ещё одиннадцать рыцарей? Двенадцатый не появился?
— Не появился. Она всё ещё ждёт тебя или Мартина. Сказала, можно даже обоих сразу. Привет вам передавала. Велела всех поцеловать, только я, с вашего позволения, всё же не буду этого делать.
Элмерик не верил своим ушам: Рыцарь Сентября обычно избегал этого разговора — как раз после того, как прослужил королеве Медб добрую сотню лет. А тут вдруг сам начал! Явно ведь, чтобы сменить тему. Что же такого натворила эта королева Зимы, что даже разговоры о Медб — и те лучше?..
Ответ на этот вопрос ему удалось узнать только весной, потому что наутро Дэррек опять улетел в эльфийские леса.