Чаша страдания - стр. 6
– Шапку долой, еврейская сволочь!
Зика улыбнулся, снял шапку, в которой лежала пачка денег, протянул ему и подмигнул. Лоаб понял, взял шапку, нащупал в ней деньги и тоже подмигнул Зике. С помощью этой взятки Зике удалось достать еду и питье для семьи. Через несколько дней его, жену, детей и стариков родителей под конвоем погнали на Ратушную площадь, где все еще стоял его магазин. Над площадью стоял гул голосов, слышались стоны стариков и женщин, непрерывный плач голодных детей. Два дня и две ночи площадь заполняли евреями, сидеть было негде, питья и еды не было – давка, крики, вонь. Зика и здесь сумел подкупить солдата и тайком проник в свой магазин – достать питья и хоть какую-нибудь еду для семьи. На следующее утро гестаповцы стали делить людей по группам. Чего им было нужно, тогда никто еще не понимал. А задачей гестапо было отобрать наиболее крепких людей для работ, а остальных отправить на уничтожение.
Зика, благодаря крепкому организму, легче других перенес мучения прошлых дней. Гестаповский офицер презрительно осмотрел его, как осматривают рабочий скот, и, очевидно, решил, что его можно использовать на тяжелых работах. Уничтожению он не подлежал. Немец спросил:
– Немецкий язык знаешь?
– Знаю, – Зику тут же схватили и оттащили в группу, предназначенную для работ.
В последний момент Зика издали увидел свою семью: стариков уводили в сторону, а жену с детьми быстро погнали к вокзалу – куда их отправят? Их гнали, его тащили, а он оглядывался и оглядывался на них и никак не мог поверить, что теперь все потеряно, что он теряет их навсегда. Зике всегда все удавалось, а вот самого главного в жизни – спасти свою семью – он не сумел. Все это казалось ему каким-то нереальным кошмаром, но это случилось, и нельзя было сделать уже ничего, ничего…
Через два дня Зику с другими рабочими-рабами везли в Германию в вагоне для скота. В вагоне было тесно, темно и душно. Единственным источником воздуха было крошечное подслеповатое окошко за решеткой, высоко в углу вагона. Зика подтянулся и увидел мелькавшие мимо сосны. Здесь, в этом самом лесу, на небольшой лужайке в густой роще, они любили отдыхать на пикниках всей семьей. Сколько было тогда радости!
Он не знал, что на том самом месте уже лежат в яме его убитые родители и жена с детьми.
1 августа 1941 года командующий войсками гестапо Генрих Гиммлер издал приказ по территории Белоруссии: «Все мужчины-евреи должны быть расстреляны. Всех женщин-евреек и детей загонять в болота». Офицер, которому это было поручено, писал в ответ: «Задача по угону женщин и детей в болота не выполняется в полной мере, потому что болота недостаточно глубоки, чтобы они в них тонули». Тогда в сентябре 1941 года был дан приказ провести широкую операцию повсеместного поголовного уничтожения евреев на оккупированных территориях. Операция была настолько обширной, что четыре карательных отряда гестапо с ее осуществлением не справлялись. Им в помощь выделили части регулярной армии. Всего в массовых расстрелах евреев участвовало до 30 тысяч германских военнослужащих. Рапорты о количестве убитых евреев и других жертвах отправлялись карательными отрядами в штаб СС в лагере Заксенхаузен под Берлином и в канцелярию Гитлера[3].
Началась зима, и евреи, ослабленные голодом, оказались не в состоянии рыть для себя в промерзшей земле большие ямы-могилы. Тогда из Германии стали привозить специальные грузовики-«душегубки». В их обитые железом кузова загоняли по сорок намеченных жертв, машины двигались, но выхлопные газы от мотора шли по трубам прямо в замкнутое пространство кузова. Пока машина достигала назначенного места где-нибудь в лесу, все люди в кузове были уже мертвы, отравлены газом, и нужно было только вытащить их из кузова и забросать нарубленными ветками. Для этого тоже выделялась специальная команда евреев.