Чаша страдания - стр. 57
– Это как Бобчинский и Добчинский из гоголевского «Ревизора», когда в начале пьесы они кричат, не разобравшись, про Хлестакова: «Приехал, приехал!»
Райхман позволил себе приятно хохотнуть:
– Ну не совсем так, конечно. Настоящей хлестаковщины они от вас не услышат. Хотя лучше представлять все в оптимистических тонах. Будьте осторожны: они напечатают все, что узнают и услышат от вас – кто вы, какое у вас положение в вашей стране, богаты ли вы, зачем приехали, женаты ли вы и на ком женаты.
– У меня вторая жена – Анастасия Потоцкая, полька. Райхман показал знание истории:
– Они могут решить, что вы женились на польке из рода короля Станислава Потоцкого, и поймут, что евреи в Советском Союзе во многом ассимилировались. Вы ведь знаете, что моя жена, Оля Лепешинская, русская.
– Я знаком с Ольгой Васильевной.
– Итак, в дороге вы будете всем обеспечены, а в Америке получите деньги на проживание, на переезды и гостиницы. Все оплатит посольство. С вами постоянно будет ездить его представитель, он будет устраивать ваши встречи, переводить вам, если надо, а собранные деньги доставлять в посольство. Еще несколько деталей: в Америке немало родственников советских евреев. Связи с ними долго рассматривались как нежелательные. Они, конечно, станут расспрашивать вас про своих родных. Мы дадим вам точный список: кто и где из наших людей имеет родственников, – Михоэлс понял, что все они были на учете органов слежения. – Вы не отказывайтесь встречаться с ними, не отпугивайте их. Даже если они будут приглашать вас домой, идите к ним. Но очень важно помнить, что вы будете окружены чуждыми элементами, к вам могут подсылать шпионов, могут даже пытаться завербовать вас. Особенно еврейские сионистские организации. Надо быть очень-очень осторожным. Даже ходить по улицам одному мы не рекомендуем, могут быть провокации. Да и в гости одному приходить неудобно. Берите с собой всюду Фефера, он говорит по-английски и будет вам в помощь. Кстати, вы отвечаете за то, чтобы он не заводил слишком много самостоятельных контактов.
Михоэлс понял, что Феферу поручено следить за ним, а ему – за Фефером. Это его покоробило, но вида он опять не подал.
– Сколько времени мы должны пробыть там?
– Мы вас не ограничиваем. Учитывая сложность передвижений между странами в военное время, вам дается не менее полугода.
Михоэлс вышел после разговора со смешанными чувствами. Как говорил герой повести Шолом-Алейхема «Тевье-молочник», «с одной стороны… и с другой стороны…». С одной стороны – поездка очень важная и очень интересная, но с другой стороны – трудностей и опасностей слишком много. А главное, если не угодишь Сталину, то наверняка не сносить головы.
Хотя он почти никому не говорил о предстоящей поездке, среди евреев Москвы, а потом и в других городах, распространились слухи: Михоэлса посылают в Америку, он будет послом доброй воли от самого Сталина. Значит, Сталин доверяет ему, раз посылает в Америку. Да, наш Соломон – великий человек. Зачем его посылают и какие инструкции дали – этого люди не знали, но все равно гордились и ликовали. Михоэлс был одним из них, и им казалось, что если ему оказано такое доверие, то оно распространяется на всех евреев тоже.
Михоэлс и Фефер вылетели из Москвы на восток на военном транспортном самолете с группой советских инженеров. Путешествие было не из приятных: самолет холодный, сиденья вдоль бортов узкие, жесткие. До Тегерана по территории Советского Союза летели три дня, приземляясь по ночам на военных аэродромах. До Чикаго долетели на более комфортабельном американском самолете, а уже оттуда – поездом в Нью-Йорк.